Г лиепая сегодня военный городок. Семь огненных дней лиепаи
Если вы приехали в Латвию ненадолго, и выбираете, какой один город посмотреть помимо Риги, то лучше всего ехать в Лиепаю. Сюда легко добраться (из Риги можно даже на самолёте), а сам город очень красивый и интересный. На машине от Елгавы мы с дядей Аустрисом добрались за 2 с половиной часа, несмотря на то, что по дороге попали в снегопад.
Все региональные трассы в Латвии - двухполосные (четырёхполосные шоссе с разделителем встречаются только в окрестностях Риги). Качество дорог высокое - асфальт ровный, по бокам часто установлен отбойник, разметка везде свежая, знаков и указателей хватает. Про дороги будет отдельный пост.
Ближе к Лиепае встречаются ветряки. Город стоит на берегу Балтийского моря, с которого постоянно дуют сильные ветры (это даже нашло отражение в культуре, но об этом позже).
В роще рядом со въездом в город находится заброшенный советский мемориал. Советские памятники в Латвии никак не поддерживаются и не ремонтируются, из-за чего постепенно разрушаются от времени.
Мы въезжаем в город с севера, где находится район Кароста (Karosta, в переводе с латышского, «военный порт»). Порт был построен в 1890-1906 годах как русская военно-морская база и носил имя заложившего его царя Александра III, а в советское время использовался Балтийским флотом СССР. Едем мимо старой водонапорной башни.
В 1960-1970-е годы для военных и их семей был возведён панельный микрорайон. После вывода советских войск население района упало, а уровень безработицы, преступности, наркомании и прочих социальных недугов сильно возрос. Район по-прежнему считается очень неблагополучным, живут тут преимущественно русскоязычные. Выглядит очень депрессивно.
Ничего кроме облезлых панелек и пустырей.
Не представляю, чем тут можно заниматься.
В этом районе, однако, есть множество достопримечательностей. Одна из них - большая русская церковь, Свято-Никольский морской собор, построенный в 1900-1903 годах по проекту В. Косякова.
В Латвии абсолютно во всех церквях (независимо от религии) запрещена съёмка. Прямо на входе, а иногда даже на дверях, будет оповещающая об этом табличка. Непонятно, зачем такое нужно. Я же не во время службы и не мешаю никому.
От русского гарнизона осталось множество исторических зданий конца 19 и начала 20 века, включая казармы, адмиральские особняки, различные постройки и даже дворец, в котором царь останавливался только один раз. Часть зданий используется.
Но большинство после вывода советских войск было заброшено.
В некоторые можно войти, хотя смотреть там нечего.
Тут в царские времена был манеж.
А тут - кочегарка.
Остаётся надеяться, что когда-нибудь на реконструкцию появятся деньги, и тут откроют исторический музейный комплекс. Или что-нибудь ещё. Жалко смотреть, как такое ценное историческое наследие разрушается.
В настоящее время музей действует в портовой гауптвахте, правда, открыт он только с мая по сентябрь. В музее можно поучаствовать в исторической реконструкции - провести в тюрьме сутки в качестве заключённого. Помимо самой тюрьмы музей организует экскурсии по всей территории порта.
От открытого моря бухта отделена искусственно построенными сооружениями.
Если у вас есть много свободного времени, то в порту можно посмотреть много интересного - укрепления, подземные бункеры, и другие оборонительные сооружения. Фотография ниже взята из Википедии, автор - Andrius Vanagas , 2006.
Вдали виднеется лиепайский промышленный порт.
Некоторые объекты используются вооружёнными силами Латвии.
Через портовый канал проложен построенный в 1904-1906 годах поворотный мост, разработанный немецким инженером Гаральдом Халлом. В 1920-х годах мост получил имя Оскара Калпака (1882-1919), первого командующего латышским батальоном, который впоследствии стал основой для национальной армии первой Латвийской Республики.
В советское время гражданскому населению запрещалось проходить на территорию военного городка, поэтому возле моста находился КПП.
Сейчас проезд свободный. Несколько раз в день автомобильное движение перекрывается, и через канал проходят корабли.
Мост в разведённом состоянии.
Видео разведения.
А теперь направимся в центр города.
САВЧЕНКО Василий Иванович
АКАДЕМИЯ НАУК ЛАТВИЙСКОЙ ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
РИГА «ЗИНАТНЕ» 1985
ЛИЕПАЯ И ЕЕ ГАРНИЗОН НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Чтобы глубже понять истоки советского патриотизма лиепайчан, так ярко проявившегося в первые же дни Великой Отечественной войны, следует хотя бы кратко вспомнить богатую революционными и военными событиями историю этого города.
Город Лиепая (Либава) ведет свое начало от небольшого села Лива (по-видимому, оно получило название от протекавшей поблизости реки Ливы), которое впервые упоминается в документе, датированном 1253 г. Статус города Лиепая получила в 1625 г. Стабильное и быстрое развитие города началось с конца XVIII в., когда Лиепая и вся Курземе вошли в состав Российской империи, С этого времени экономическая и политическая жизнь Лиепаи тесно переплеталась с экономикой и политикой Русского государства.
Особенно бурному развитию Лиепаи способствовало открытие в 1876 г. Либаво-Роменской железной дороги, соединившей порт с зерновыми районами России. В конце XIX — начале XX в. в городе возникают и развиваются крупные предприятия: проволочный и пробочный заводы, фабрика красок и табачная, маслобойный, газовый и машиностроительный заводы, лесопилки, железнодорожные мастерские, пивоваренный завод и др. — в 1892 г. их насчитывалось 360. По данным переписи населения 1897 г., в Лиепае проживало 64,5 тыс. человек, а в 1914 г. — уже 94 тыс. Незамерзающий порт, расположение на крайнем западе страны, где пересекаются многочисленные морские пути, обусловили то, что Лиепая в начале XX в. стала крупным портом.
Географическое положение Лиепаи очень выгодно и в военном отношении. Она имеет ряд естественных рубежей: с одной стороны ее окаймляет море, а с другой — два озера (Лиепаяс и Тосмарес); в город можно проникнуть лишь по узкому перешейку. Это обусловило строительство в Лиепае в начале XX столетия мошной по тому времени крепости, воздвигнутой к 1907 г. Был сооружен и военный порт, где вокруг гавани расположились казармы, госпиталь и другие необходимые для базирования флота сооружения. Правда, Лиепайская крепость просуществовала всего год. Подписанным в 1905 г. Бьеркским договором между Россией и Германией предусматривалось взаимное разоружение границ между этими государствами, и в ноябре 1908 г. крепость (сухопутный гарнизон) в Лиепае была ликвидирована. Крепостные сооружения были разрушены уже в ходе первой мировой войны. Таким образом, затраченные на их сооружение огромные средства (более 45 млн. рублей) были выброшены на ветер.
Концентрация на предприятиях Лиепаи большого числа рабочих, подвергавшихся нещадной эксплуатации, обусловила широкий размах революционного движения в городе. Уже в конце XIX в. здесь состоялись первые в Латвии крупные организованные стачки, возникли марксистские кружки. Первыми в Латвии революционно настроенные рабочие Лиепаи в 1894 г. отметили праздник международной солидарности трудящихся — 1 Мая.
В городе действовала одна из сильнейших в России социал-демократических военных организаций, в которой к концу 1905 г. насчитывалось до 1100 членов.
Через город проходил один из путей распространения ленинской «Искры», которая затем отправлялась в Петербург, Самару, Симбирск, Киев, Харьков, Каунас и другие места, а часть номеров оставалась и в Лиепае, где их обсуждали в нелегальных кружках.
Когда 14—25 июня 1905 г. на Черном море восстал броненосец «Потемкин», Лиепайский комитет ЛСДРП вечером того же дня выпустил листовку, где говорилось: «Настал великий час отмщения кровопийцам и держимордам земли русской!.. Вступимся за своих черноморских товарищей! Присоединимся к их славной борьбе!..» 1 . 15—18 июня 1905 г. Лиепая была свидетелем восстания военных моряков, которое с трудом удалось подавить царским генералам. В ходе русской революции 1905—1907 гг. рабочие Лиепаи совместно с матросами шли в первых рядах.
Владимир Ильич Ленин в своих произведениях неоднократно подчеркивал мужество и героизм революционных рабочих и матросов Лиепаи. Так, в июле 1905 г. в газете «Пролетарий» он писал: «В Либаве и Кронштадте матросы тоже восстают; учащаются столкновения с войском; идет (в Либаве) бой на баррикадах матросов и рабочих против солдат» 2 .
Очень сложная политическая обстановка сложилась в городе в 1917—1919 гг. Сначала здесь свирепствовал террор германских оккупантов, захвативших город в 1915 г. После Ноябрьской революции в Германии (1918 г.) в дела этой части Латвии стали грубо вмешиваться и реакционные силы Англии, Франции, США. Уже 1 декабря 1918 г. на внешнем рейде Лиепайского порта бросили якоря 12 английских кораблей и командующий эскадрой адмирал Александер-Синклер заявил, что эскадра выступит не против произвола немецких оккупантов, а против «большевистских беспорядков» 3 . Так в борьбе с революционными трудящимися Лиепаи объединились немецкие оккупанты, английские империалисты и латышские буржуазные националисты, чье «временное правительство», изгнанное из Риги восставшим пролетариатом города и наступающими частями латышских красных стрелков в первые дни января 1919 г., спаслось бегством в Лиепаю и укрылось на пароходе «Саратов», охраняемом пушками британской эскадры.
В 1920 г. латышская националистическая буржуазия, опираясь на помощь империалистов США и Западной Европы, сумела захватить власть в свои руки на всей территории Латвии и на целое двадцатилетие оторвать экономику страны от традиционных источников сырьевых ресурсов и рынков сбыта. Латвия превратилась в страну преимущественно аграрную с большими диспропорциями в основных отраслях промышленности. Экономическое значение Лиепаи резко снизилось, число жителей города сократилось: в 1925 г. их насчитывалось 60,6 тыс., в 1930 г. — 57,2 тыс., в 1939 г. — 53,2 тыс. человек. Экономику города подорвал и свирепствовавший в 1929—1933 гг. мировой экономический кризис, когда многие предприятия или полностью прекратили, или сократили производство. Замер и Лиепайский порт.
Тяжелым бичом для трудящихся была безработица, которая имела место в течение всего периода господства буржуазии (в 1937 г. в Лиепае было зарегистрировано 1049 безработных, в феврале 1940 г. — 3766).
Когда в июне—июле 1940 г. в Латвии разразились революционные события, лиепайский пролетариат, возглавляемый коммунистами, шел в первых рядах борцов против власти националистической буржуазии и стойко боролся за восстановление Советской власти.
Дружеские связи моряков Краснознаменного Балтийского флота и гарнизона города с трудящимися Лиепаи начали складываться еще до этих событий. 5 октября 1939 г., в условиях уже бушевавшей второй мировой войны, был подписан договор о взаимопомощи и дружбе между СССР и буржуазной Латвией, который носил ярко выраженный оборонительный характер для обеих стран.
.jpg)
Вид Лиепаи в 1940 г.
В целях его реализации Советскому Союзу предоставлялось право ввести свои сухопутные войсковые части и военно-морской флот (численностью личного состава до 25 тыс. человек) в определенные районы Латвии. Газета «Правда» от 6 октября 1939 г., приветствуя заключение советско-латвийского пакта, отмечала, что «... теперь безопасность северо-западных границ СССР становится более обеспеченной созданием в гг. Лиепае (Либаве) и Вентспилсе (Виндаве) баз военно-морского флота и аэродромов для авиации». 23 октября 1939 г, было достигнуто соглашение о базировании флота СССР в Лиепае 4 . В тот же день эскадра кораблей Краснознаменного Балтийского флота в составе крейсера «Киров» и эсминцев «Сметливый» и «Стремительный» вошла в Лиепайский порт. При входе в порт на советских кораблях был поднят латвийский флаг и произведен салют. С берега прозвучал ответный салют. Трудящиеся Лиепаи тепло встретили советских военных моряков. Постепенно начали устанавливаться дружеские контакты.
Бывший рабочий лиепайского судоремонтного завода «Тосмаре» В. Станкевич вспоминал: «С осени 1939 г, до восстановления Советской власти в Латвии большую моральную поддержку получили рабочие «Тосмаре» от моряков советского флота, непосредственно общаясь с ними при выполнении ремонтных работ или собираясь во время обеденного перерыва возле стоявших на ремонте кораблей, где моряки слушали радиопередачи из Москвы. 1 Мая 1940 г. рабочие «Тосмаре» праздновали вместе с моряками советского флота. Те, кто работал на судах, приняли участие в происходивших там митингах» 5 .
Присутствие в Латвии воинов первого в мире социалистического государства, естественно, влияло на революционные настроения масс. Однако части Красной Армии и Военно-Морского Флота СССР не вмешивались во внутренние дела страны, точно соблюдая условия советско-латвийского договора. В 1945 г. секретарь ЦК КП Латвии А. Я. Пельше отмечал, что Красная Армия «...не вмешивалась во внутренние дела Латвийского буржуазного государства. Нет ни одного факта, ни одного свидетельства, которые говорили бы о нарушении Красной Армией суверенитета Латвии. Но присутствие Красной Армии на территории Латвии развязало революционные силы трудящихся...» 6 . И совершенно необоснованной выдумкой, Притом весьма примитивной, выглядит заявление матерого антисоветчика, бывшего посланника буржуазной Латвии в США А. Билманиса, который в своей книге «История Латвии» массовые выступления трудящихся против установленной в стране кликой Ульманиса фашистской диктатуры объясняет тем, будто на советском крейсере «Марат» (кстати, это был линкор, а не крейсер) 18 июня в Ригу были доставлены «коммунистические агитаторы», которые «19 июня организовали демонстрации» 7 .
С провозглашением в Латвии 21 июля 1940 г. Советской власти и вступлением республики в августе того же года в состав СССР дружба между трудящимися Лиепаи и моряками Краснознаменного Балтийского флота и воинами гарнизона приняла новое содержание. В основе ее лежали общие интересы — защита общего социалистического Отечества от посягательств его врагов.
.jpg)
Празднование Дня Военно-Морского Флота в 1940 г. в. Лиепае
Празднование 28 июля 1940 г. Дня Военно-Морского Флота вылилось в Лиепае в массовый народный праздник. Вечером 27 июля в двух самых больших помещениях города — городском театре и клубе городских профсоюзов — состоялись встречи трудящихся города с представителями Военно-Морского Флота. С докладом по случаю праздника в театре выступил командир Лиепайской военно-морской базы контр-адмирал П. А.
Трайнин. На следующий день на внешнем рейде Лиепаи состоялся парад кораблей Краснознаменного Балтийского флота и флота Латвийской Советской Социалистической Республики. Строй кораблей объехали контр-адмирал П. А. Трайнин, военный министр Латвийской ССР генерал Р. Дамбитис и другие высшие офицеры. За парадом с большим интересом наблюдали тысячи лиепайчан, собравшихся на берегу. Затем на городском стадионе прошел парад моряков и зрители могли ознакомиться с выставкой военно-морской техники.
Празднование закончилось поздно вечером выступлениями самодеятельных коллективов флота, артистов Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова и Лиепайского театра 8 . Городская газета «Комунистс» 28 июля 1940 г. посвятила военным морякам гарнизона передовую статью под названием «Привет и спасибо нашим друзьям».
.jpg)
Завод «Сарканайс металургс»
Советское военное командование в условиях все возраставшей угрозы гитлеровской агрессии принимало энергичные меры по укреплению западных рубежей государства. Лиепая как одна из баз Краснознаменного Балтийского флота с мая 1941 г. совместно с системой береговой обороны Моонзунд ских островов образовала Прибалтийскую военно-морскую базу со штабом в Риге.
Силы, участвовавшие в обороне Лиепаи, можно подразделить на три группы: а) воины 67-й стрелковой дивизии и пограничники 12-го пограничного отряда; б) матросы и командиры Лиепайской военно-морской базы; в) гражданское население города, возглавляемое Лиепайским городским комитетом партии. Вопрос о том, какая из этих сил играла решающую роль в обороне города, представляется беспредметным. Каждый на своем месте беззаветно и мужественно выполнял свой долг.
Твердость и выдержка рабочих, поддерживавших в городе революционный порядок, благотворно влияли на гарнизон, а поведение гарнизона, в свою очередь, в условиях начавшейся войны способствовало организованности населения. Все это создавало обстановку уверенности в своих силах — одно из условий стойкости в бою. Поэтому тщательному изучению подлежат как подвиги воинов сухопутных подразделений и моряков, так и участие в обороне города гражданского населения, ибо даже рядовое участие в ней стояло на грани подвига.
Краткую характеристику сил, принявших участие в обороне города, можно свести к следующему.
Пролетариат Лиепаи являлся одним из передовых, сознательных и организованных отрядов рабочего класса Латвии. На его вооружении был большой опыт классовых боев с буржуазией. В городе в то время работали такие крупные предприятия, как заводы (металлургический «Сарканайс металургс» и судоремонтный «Тосмаре»), морской порт, железнодорожные мастерские, а всего в Лиепае, по данным городского комитета партии, среди 54 тыс. жителей насчитывалось до 20 тыс. рабочих и служащих 9 . Однако, хотя Лиепая в целом была пролетарским городом, там было и определенное число представителей бывшей буржуазии 10 , вынашивавших планы возвращения к власти. С началом войны контрреволюционные силы открыто пошли на сотрудничество с гитлеровцами, и боевые действия здесь, как и в других районах Латвии, переплетались с острой классовой борьбой.
В авангарде рабочих Лиепаи шли коммунисты — опытные, закаленные в политической борьбе люди. В Лиепайской городской и уездной организациях партии (с началом войны они действовали объединено) состояли на учете 421 член и кандидат в члены партии. Помимо коммунистов в городе и уезде к началу апреля 1941 г. насчитывалось 330 комсомольцев, а также несколько сот активистов 11 .
Партийную организацию города возглавляло бюро Лиепайского ГК КП Латвии, состоявшее из коммунистов-подпольщиков (М. Я. Бука, Я. Т. Зарс, А. А. Бушениекс, А. А, Блукс, А. А. Кунс).
Партийные и комсомольские организации в значительной части состояли из людей, прошедших большую школу политической борьбы с буржуазией. Многие из них провели долгие годы в тюрьмах, получили суровую закалку подпольной работы. Как в городе, так и в волостях вокруг коммунистов и комсомольцев сложился значительный советский актив, на который партийные организации опирались и через который поддерживали тесные связи с массами. А это в общей сложности составляло несколько тысяч человек. После победы Советской власти в Латвии коммунисты, организуя трудящихся города на строительство социализма, осуществляли подлинно ленинский стиль руководства массами.
В своих воспоминаниях бывший секретарь Лиепайского уездного комитета партии Л. Я. Врублевский пишет: «Тов. Бука обладал хорошими организаторскими способностями и неиссякаемой энергией. Он знал почти каждого рабочего, продавца, служащего... умел с каждым разговаривать просто, задушевно и поэтому пользовался авторитетом среди населения города... Товарищ Судмалис был замечательным массовиком. Он просто кипел, работая с молодежью. Им был организован хороший агитколлектив, которым он сам руководил. При первой необходимости он его собирал и выезжал, куда необходимо. Члены агитколлектива читали крестьянам доклады, лекции, проводили беседы, показывали художественную самодеятельность» 12 .
А вот характеристика еще одного организатора обороны города — Яниса Янушки, второго секретаря уездного комитета комсомола, данная К. Бирзиньшем; «Это был тихий, уравновешенный человек, но динамичный и талантливый оратор. Выступая с речью, он мог растрогать слушателей до слез, а в бою показывал всем пример отваги как командир. У него был относительно тихий, но мелодичный голос, который увлекал всех» 13 .
.jpg)
130-миллиметровое орудие береговой обороны
Орудие береговой обороны имело дальность стрельбы свыше 25 км, вес снаряда 35,5 кг, скорострельность 10 выстрелов в минуту. Соответствовало уровню лучших артиллерийских систем того времени. Береговые батареи были основной огневой ударной силой защитников Лиепаи и вели огонь на дальних и ближних подступах к городу.
Следует учитывать, что в составе партийных организаций города и уезда в первые два дня войны произошли изменения. Из Лиепаи эвакуировались многие женщины-коммунисты, в особенности члены семей военнослужащих.
Значительный вклад в оборону города внес и Лиепайский горисполком, опиравшийся на широкий советский актив. Его председателем являлся бывший рабочий-подпольщик В. А. Билевич, заместителем председателя был инженер А. К. Малмейстер; отдел народного образования возглавлял М. Эджинь, отдел жилищного хозяйства — А. Дундурс, отдел здравоохранения — врач Я. Коса, отдел социального обеспечения - Э. Апогс. Отметим, что составленный на 1941 г. городской бюджет был в 5 раз больше, чем в 1940 г. Главные ассигнования бюджета направлялись на здравоохранение, народное образование, коммунальное хозяйство и социальное обеспечение.
Хорошей школой организации и военной подготовки для некоторых рабочих Лиепаи был батальон Рабочей гвардии (360 человек), созданный в городе в июле 1940 г. согласно решению секретариата ЦК КПЛ. Бойцы прошли необходимую военную подготовку, участвовали в свободное от работы время в охране предприятий, мостов, поддержании революционного порядка в городе. И хотя в середине мая 1941 г. рабочие батальоны, выполнив свою историческую миссию в Латвии, были распущены (в Лиепае этот батальон был распущен в начале июня 1941 г,), их бойцы сыграли большую роль в начале войны в деле организации различных вооруженных формирований рабочего класса и трудового крестьянства. В Лиепае бывшие бойцы батальона Рабочей гвардии в ряде случаев составляли тот костяк, вокруг которого создавались вооруженные отряды и группы рабочих на предприятия.
Характеристику военного гарнизона Лиепаи к моменту нападения фашистской, Германии на Советский Союз можно свести к следующему. Незадолго до 22 июня 1941 г. из Лиепаи в Рижский залив перебазировались легкие силы флота и большая часть подводных лодок, а затем группа тральщиков. Это было вызвало непосредственной близостью базы к государственной границе и трудностями рассредоточения кораблей на сравнительно небольшой акватории гавани 14 . Таким образом, на день начала войны боеспособных больших кораблей в Лиепае не оставалось, что, как показали дальнейшие события, было тактически правильно.
Однако в Лиепае как передовой базе флота оставалось много различных материалов. Так, из 23 с лишним тысяч тонн нефтепродуктов, имевшихся на базах Прибалтики, более 60% находилось в Лиепае под непосредственной угрозой захвата или уничтожения противником.
В военном порту 22 июня 1941 г. и у причалов судоремонтного завода «Тосмаре» стояли 5 торпедных катеров, 15 подводных лодок (из них 8 — в строю, а 6 — в ремонте). Самым большим кораблем в Лиепае в то время был эсминец «Ленин» 15 , но он ремонтировался.
Огневой защитой Лиепайской базы, ее основной ударной силой были две отдельные 130-миллиметровые батареи (23-я и 27-я.). 23-я (командир — капитан С. Е. Гордейчук) располагалась в северной части военного городка, а огневые позиции 27-й (командир — ст. лейтенант М. Н. Саввин) — в нескольких километрах южнее города. Они прикрывали своим огнем морские подступы к базе. Орудия калибра 130 мм, которыми были вооружены эти батареи, являлись по тем временам современными и имели дальность стрельбы более 25 км 16 .
Необходимо отметить, что часть командиров и матросов стационарных береговых батарей прибыли в Лиепаю с Черноморского флота и были хорошо обучены артиллерийскому делу. Среди командиров и политработников береговых батарей было немало людей с боевым опытом, умелых воспитателей воинов.
Глубокое уважение бойцов своего подразделения снискал заместитель командира 27-й отдельной береговой батареи по политической части Сергей Михайлович Векшин. Будучи рабочим в Ленинграде, он увлекался лыжным спортом, вел большую общественную работу. Поэтому не случайно в 1939 г., когда возник советско-финский вооруженный конфликт, Сергея Михайловича, имевшего уже двухлетний опыт военной службы, назначили комиссаром лыжного отряда. В 1940 г. последовало назначение в Лиепаю на 27-ю батарею. Вот что вспоминал бывший боец этой батареи Н. А. Красовский: «С. М. Векшин очень часто доходчиво и понятно проводил лекции и беседы... Скажет и, как говорят, добавить больше нечего — все ясно. С подъема до отбоя мы всегда видели его на батарее... Во время прорыва С. М. Векшин шел впереди воинов и в бою получил ранения в обе руки и ногу. Таким он попал в военный госпиталь, где и оборвалась его жизнь».
Отлично замаскировав позиции, артиллеристы сделали их почти неуязвимыми для самолетов врага. Слабой стороной указанных батарей был ограниченный запас боеприпасов; только один боекомплект снарядов (т.е. 1300 штук, примерно 160 выстрелов на орудие). Серьезным недостатком батарей было и то, что они не были подготовлены к ведению огня по наземным целям, особенно с расчетом на круговую оборону. Батареи не имели своих органов разведки в сухопутном секторе, корректировочных постов и т. д. 17 поэтому в ходе обороны города командование стационарных батарей было вынуждено пользоваться данными наблюдательных пунктов моряков-зенитчиков и артиллеристов 67-й стрелковой дивизии, стоявших у переднего края.
Участок противовоздушной обороны базы (начальник — майор С. С. Могила) объединял два отдельных зенитно-артиллерийских дивизиона, также частично входивших ранее в состав Черноморского флота. Поэтому в подразделениях было много лиц, призванных на военную службу в Грузии, Армении, на Украине.
Батареи 84-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона (ОЗАД) (командир — ст. лейтенант В. С. Сорока) стояли в северной части Лиепаи и имели задачу прикрывать военные объекты города. Огневая позиция 841-й батареи находилась на развалинах левого форта; 842-я батарея располагалась в километре севернее 23-й батареи береговой обороны, а 843-я — у южного входа в военный канал.
Огневые позиции 43-го ОЗАДа (командир — майор В. X. Русских) располагались в южной части города; 501-я батарея — у стадиона «Олимпия» (ныне «Динамо»); 502-я — рядом с 27-й батареей береговой обороны, С указанными выше дивизионами взаимодействовали прожекторная и пулеметная роты. Третья батарея — 503-я — находилась у аэродрома 148-го истребительного авиационного полка 18 .
Среди боевых частей базы необходимо выделить и 43-ю отдельную морскую ближнеразведывательную авиаэскадрилью, вооруженную 13 гидросамолетами МБР-2. Хотя эта часть в боях за Лиепаю участвовала всего два дня, но и за этот короткий срок авиаторы внесли немалую лепту в оборону города.
До войны эскадрилья стояла в ряду лучших авиационных частей Краснознаменного Балтийского флот. Она успешно решала задачи боевой подготовки, выполняла задания по разведке морских районов. Командир эскадрильи капитан И. Я. Вахтерман и его заместитель по политической части ст. политрук В. М. Калашников сумели сплотить личный состав в дружный и умелый боевой коллектив.
С военно-морской базой взаимодействовал и 2-й дивизион пограничных катеров 2-го Балтийского отряда пограничных судов в составе 9 единиц.
Командиру базы как начальнику морского гарнизона подчинялось также военно-морское училище ПВО, созданное на базе курсов подготовки начальствующего состава запаса Военно-Морского Флота. Приказ о создании таких курсов был отдан наркомом Военно-Морского Флота СССР 31 октября 1940 г. Со всех флотов и флотилий сюда были направлены краснофлотцы и старшины с высшим образованием, вчерашние педагоги, агрономы, инженеры и др. Однако развитие Военно-Морского Флота СССР потребовало создания нового военно-морского Училища — противовоздушной обороны. Училище на основе приказа наркома ВМФ от 15 марта 1941 г. было развернуто на базе указанных курсов, и занятия в нем начались в июне 1941 г., т.е, фактически завершение организационного периода становления училища совпало с началом войны. В своих воспоминаниях бывший нарком ВМФ СССР Н. Г. Кузнецов по этому поводу писал следующее: «Бесспорной ошибкой Наркомата ВМФ нужно признать развертывание в Либаве военно-морского училища противовоздушной обороны, за что мы и поплатились» 19 .
Отметим, что среди преподавателей училища были офицеры с глубоким знанием военного дела и марксистско-ленинской теории. Большую школу службы в частях Красной Армии прошел начальник одного из циклов полковник А. А. Томилов. Большим уважением среди курсантов пользовались и преподаватель марксизма-ленинизма полковой комиссар А. В. Горожанкин, военный моряк с 1918 г., коммунист с 1919 г., и начальник курса полковник И. И. Ковров. Все они сыграли важную роль в организации обороны Лиепаи.
Кроме того, в состав военно-морской базы входили небольшие подразделения, предназначенные для обслуживания порта: флотский полуэкипаж, насчитывавший 80 человек; 32-й отдельный местный стрелковый батальон двухротного состава; гидрографический участок; район службы наблюдения и связи, состоявший из четырех постов: Паланга, Папе, Лиепая, Акменьрагс; 7-я отдельная железнодорожная рота.
Участник обороны Лиепаи полковник запаса В. А. Орлов общие силы Лиепайской военно-морской базы определяет в 4 тыс. человек 20 . Командовал военно-морской базой капитан 1-го ранга М. С. Клевенский, опытный и энергичный командир, требовательный к себе и другим.
На этом факте необходимо остановиться особо. Дело в том, что имя М. С. Клевенского в некоторых послевоенных изданиях или вовсе замалчивается, или упоминается лишь вскользь. В этом, очевидно, сыграло свою роль следующее обстоятельство, отмеченное Михаилом Корсунским в его документальной повести «Адмирал Юрий Пантелеев», отрывок из которой был опубликован в газете «Вечерний Таллин» 17 сентября 1981 г. Там сказано: «Клевенский защищал базу до конца и совершенно незаслуженно был судим. Тогда, в первые дни войны, казалось, что наказанием «виновного» можно изменить ход наступления противника. В конце концов Клевенский был реабилитирован (снятие судимости с восстановлением воинского звания было произведено 11 сентября 1941 г. — В. С.), однако даже Сергей Сергеевич Смирнов, изучая оборону Лиепаи, не сумел должным образом оценить подвиг командира военно-морской базы». С этим замечанием М. Корсунского нельзя не согласиться.
Изучение биографических данных М. С. Клевенского показывает, что он был личностью незаурядной. В служебной характеристике, составленной на него в 1940 г., отмечено; «Энергия выдающаяся, решает быстро без колебаний, решения смелы, незаурядны. Ум живой, в любой обстановке быстро и уверенно ориентируется и дает правильную оценку... непримирим к нарушителям интересов службы. Твердый, прямой и правдивый человек» 21 . Да, это был командир, встретивший войну с большим стажем суровой службы в военно-морском флоте, в рядах которого он состоял с сентября 1924 г., когда по комсомольскому набору поступил в Высшее военно-морское училище им. Фрунзе. После окончания училища М. С. Клевенский проходил службу на кораблях «Сунь Ятсен» и «Красный восток» Амурской военной флотилии. С 1930 по 1933 г. он слушатель Военно-морской академии им. Ворошилова, которую окончил с отличием. Затем следует долголетняя служба на кораблях Тихоокеанского флота.
В газете «Известия» за 26 декабря 1936 г. читаем: «Сегодня закончился автономный поход подводной лодки, которой командует т. Клевенский. Лодка т. Клевенского побила все существующие рекорды подобного плавания. Многие дни находилась она в море под жестокими ударами зимних тайфунов и прошла сотни миль, прорезая глубины морей, омывающих Советский Дальний Восток». В этих походах в 3—4 раза перекрывались действовавшие тогда нормативы времени пребывания В море. Подвиг экипажа лодки получил высокую оценку командования — он был отмечен переходящим призом Народного комиссариата обороны СССР, а в личном деле М. С. Клевенского в 1936 г. появилась следующая лаконичная запись: «Волевой и активен, за что пользуется большим авторитетом среди личного состава».
Пять лет жизни отдал М. С. Клевенский службе на подводных кораблях Тихоокеанского флота, походы которых, как отмечал вице-адмирал М. Н. Захаров, «до сих пор изумляют отвагой и мастерством» 22 . Подводная лодка типа «щука» под командованием М. С. Клевенского, оборудованная специальным приспособлением, пробыла в море 103 суток. Н. Г. Кузнецов впоследствии писал по этому поводу: «Продолжительность пребывания наших подводных лодок в открытом море была по тем временам невиданной. О подобных рекордах не принято оповещать широкие круги, их не регистрируют международные спортивные органы, но, если бы устраивались подобные соревнования, многие наши подводники вполне могли бы стать мировыми чемпионами» 23 . Несомненно, что в их числе оказался бы и М. С. Клевенский.
В марте 1938 г. М. С. Клевенский назначается начальником оперативного отдела штаба Тихоокеанского флота и становится, по признанию сослуживцев, «подлинным энтузиастом создания четкой системы готовности» флота 24 . Сущность этой системы заключалась в том, чтобы в случае нападения врага по короткому сигналу корабли немедленно начинали тот или иной вид боевых действий. Буквально днем и ночью трудился М. С. Клевенский над реализацией этого плана.
В июле-августе 1938 г., когда шли бои у оз. Хасан, в разгроме японских милитаристов принимали участие и военные корабли Тихоокеанского флота, обеспечивавшие в условиях дальневосточного бездорожья подвоз по водным магистралям боеприпасов и снаряжения для сухопутных войск. За активное участие в разработке и проведении этой операции М. С. Клевенский был награжден орденом Красной Звезды. Вскоре, в ноябре 1939 г., последовало новое назначение — на Балтику.
В мае 1940 г. М. С. Клевенский прибывает в Лиепаю в качестве начальника штаба Лиепайской военно-морской базы, а через год становится ее командиром. Таким образом, самую передовую (в смысле местоположения) военно-морскую базу Балтийского флота возглавил опытный офицер. Важную роль в его становлении как командира, несомненно, сыграла продолжительная служба на Тихоокеанском флоте, который в предвоенные годы по праву считался отличной школой воспитания и закалки кадров.
К сожалению, в распоряжении исследователей имеется не так много данных, которые проливали бы свет на лиепайский период деятельности М. С. Клевенского. Среди них — лаконичное воспоминание бывшего его адъютанта Владимира Шуревича: «Командир базы, — пишет он, — был ярый служака, требовал строгой дисциплины, любил во всем порядок. Одевался строго, по форме, что нам, матросам, нравилось» 25 . Это, конечно, существенный штрих к личному портрету командира Лиепайской военно-морской базы. Боевая же его работа положительно отмечена в мемуарах видных военных деятелей того времени — народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова и непосредственного начальника — командующего Балтийским флотом В. Ф. Трибуца, а сам он характеризуется как «смелый и энергичный» 26 .
Нужно особо подчеркнуть, что М. С. Клевенский взял на себя смелость поддержать просьбу Лиепайского городского комитета партии вооружить рабочих и распорядился выдать им винтовки.
Именно с командиром военно-морской базы, как это будет показано ниже, а не с командованием 67-й стрелковой дивизии в течение всего времени обороны Лиепаи находился в тесном контакте городской комитет партии (связь эта поддерживалась через секретаря Лиепайского уездного комитета партии Л. Я. Врублевского).
Политическую работу на Лиепайской военно- морской базе возглавляли два опытных политработника: начальник отдела политпропаганды базы участник советско-финляндской войны полковой комиссар П. И. Поручиков и его заместитель делегат IX съезда КПЛ батальонный комиссар М. И. Дьяченко.
Слаженно действовал и штаб базы, руководимый капитаном 3-го ранга М. Т. Радкевичем. Задолго до начала боев за Лиепаю штаб базы разработал основные оперативно-тактические документы по обороне ее с моря и с воздуха. База имела хорошо защищенные командные пункты. «Штаб базы, — вспоминал М. Т. Радкевич, — имел два командных пункта. Первый — непосредственно на побережье в сосновом лесу, в границах военного городка. Он находился в общей системе старых русских береговых батарей, построен был как наземный бетонный наблюдательный пункт с хорошим обзором в сторону моря. К нему была подведена связь 27 . На этот командный пункт после первого налета фашистской авиации и перешел штаб военно-морской базы. Второй командный пункт располагался в одном из блоков старых русских батарей севернее аванпорта. Сюда мы перебрались 23 июня в ходе боев. Все старые оборонительные постройки времен первой мировой войны нас сильно выручили и использовались для обороны» 28 .
Второй основной силой Лиепайского гарнизона была 67-я стрелковая дивизия, входившая в оперативное подчинение 27-й армии (управление армии было сформировано в мае 1941 г. и на нее возлагалась сухопутная оборона Балтийского побережья и западно-эстонских островов) Прибалтийского особого военного округа 29 . Задачей дивизии являлось обеспечение обороны морского побережья Литвы и Латвии от государственной границы с Германией до Вентспилса (около 180 км), поэтому части соединения были рассредоточены. Так, 114-й стрелковый полк с одним артиллерийским дивизионом находился в Вентспилсе (110 км севернее Лиепаи), 2-й стрелковый батальон 56-го стрелкового полка располагался в районе Павилосты (47 км севернее Лиепаи), а 83-й саперный батальон па момент начала войны участвовал в строительстве укреплений в Паланге, В 67-й стрелковой дивизии был большой недокомплект личного со-става, поскольку около 25% его было передано для комплектования других частей ПрибВО, а пополнение к началу войны прибыть не успело.
По штатам военного времени, 67-я дивизия должна была насчитывать около 14,5 тыс. бойцов, 294 орудия и миномета, 16 танков, 13 бронемашин, 558 автомашин и 99 тракторов. Однако на 1 июня 1941 г. она содержалась по штатам мирного времени и численность ее не превышала 7 тыс. человек; весомым был и недокомплект автотранспорта. Если учитывать рассредоточенность соединения, то в частях и подразделениях, находившихся в самой Лиепав, насчитывалось, по всей вероятности, не более 5300 человек 30 .
К этому добавим еще одну деталь. При решении оперативных задач в стрелковых дивизиях важнейшую роль играют стрелковые батальоны. К началу войны (так было и во время боев) в самом городе из девяти имевшихся в соединении батальонов располагалось только пять. Все это, разумеется, не могло не отразиться на боеспособности дивизии. Следует отметить, что указанное соединение по итогам боевой и политической подготовки за 1940 г. заняло первое место в Прибалтийском особом военном округе, а лучшим полком стал 56-й стрелковый полк (командир — майор А. П. Кожевников).
В конце учебного года комсомольцы этого полка обратились ко всем комсомольским организациям 2-го особого стрелкового корпуса с призывом развернуть социалистическое соревнование и ознаменовать 23-ю годовщину РККА новыми успехами в боевой учебе, отличным выполнением приказов народного комиссара обороны. Окружная газета «За Родину» опубликовала это обращение, и оно было подхвачено всем личным составом частей округа. Инициаторы этого социалистического соревнования в боях с врагом за Лиепаю показали особое мужество и отвагу.
Однако в личном составе соединения к началу войны произошли большие изменения. Осенью 1940 г. в дивизии была проведена демобилизация военнослужащих, отслуживших установленные сроки службы. Вместо них пришли молодые воины, прибывшие в большом числе из южных районов страны. Подразделения были многонациональными. К началу войны бойцы только включились в боевую подготовку. Их же будущий противник, как будет показано ниже, имел двухлетний опыт боев во второй мировой войне.
В целом командование частей дивизии, ее штаб хорошо знали местность, на которой соединению пришлось действовать, В Лиепаю дивизия прибыла согласно упомянутому выше советско-латвийскому договору о взаимопомощи от 5 октября 1939 г.
С мая 1941 г. 67-й дивизией командовал генерал-майор Н. А. Дедаев. Генералу посвящен ряд публикаций, в которых рассказано о его жизни, насыщенной необычайно интересными, полными мужества и героики событиями 31 . Н. А. Дедаев был активным участником гражданской войны. В 1918—1921 гг. в качестве командира 1-го Камышинского революционного полка он участвовал во многих боях в составе легендарной Первой конной армии С. М. Буденного. Его героизм в 1920 г. был отмечен орденом Красного Знамени. В мирные годы, находясь в рядах Красной Армии, Дедаев получил хорошую теоретическую подготовку, закончив в 1933 г. по первому разряду Военную академию им. М. В. Фрунзе. Был у Н, А. Дедаева и опыт современной войны, поскольку в феврале-марте 1940 г. он как командир дивизии участвовал в советско-финляндской войне, за что был награжден орденом Красной Звезды. В наградном листе отмечено, что Дедаев «умело руководил всеми операциями. Нередко, находясь в тяжелых условиях, умело и своевременно принимал решения... Служит примером храбрости и в труднейших условиях всегда находится впереди...» 32 .
Итак, во главе соединения находилась незаурядная личность, вполне подготовленная к решению задач, поставленных перед современной войной.
Заместителем командира дивизии по политической части был опытный политработник полковой комиссар Иван Иванович Котомин, а штаб возглавлял полковник Владимир Маркович Бобович, прибывший в соединение незадолго до войны после окончания Военной академии им. М. В. Фрунзе.
.jpg)
Группа политработников 67-й стрелковой дивизии
Третью силу защитников Лиепаи составляли пограничники, которые, отходя от границы, вливались в ряды участников обороны. Двадцать пять застав 12-го пограничного отряда (начальник — капитан В. И. Якушев, начальник отдела политической пропаганды — батальонный комиссар М. М. Рудченко, начальник штаба — майор В. А. Черников) охраняли проходящую по побережью Балтийского моря границу от Паланги до Рижского залива. В Лиепае и в непосредственной близости от нее дислоцировались штаб отряда, управление и четыре заставы 4-й комендатуры (до 450 человек). С апреля 1940 г. в Лиепае базировался 148-й истребительный авиаполк (в соответствии с договором между СССР и буржуазной Латвией). Полк, входивший в состав 6-й смешанной авиадивизии со штабом в Риге, был вооружен 64 самолетами И-153 33 и готовился к получению новой авиатехники. Командовал полком майор Г. Зайцев. Среди летчиков было много опытных пилотов: лейтенанты И. Рыбин и М. Телешевский (оба впоследствии Герои Советского Союза), ст. политрук В. Кудрявцев, капитан Я. Титаев и др.
Таковы были силы Лиепайского гарнизона накануне вероломного нападения гитлеровцев на СССР. Их можно определить в 11-12 тыс. воинов различных родов войск, вооруженных довольно значительной для того времени военной техникой, в частности артиллерией. В их задачи входила оборона пограничного города с моря и с воздуха, обеспечение базирования кораблей Балтийского флота и — при взаимодействии с другими частями Красной Армии — охрана побережья Балтийского моря от Паланги до Ирбенского пролива.
Однако следует отметить, что в организации защиты военно-морской базы имелись серьезные недостатки, причем особенно «узким местом» оказалась оборона с суши.
Командование флота и командование стрелковой дивизии исходили в своих планах только из предположения о благоприятном развитии военных действий на суше и не предусматривали необходимых мер по защите флота и его баз на случай, если военные действия на сухопутном фронте примут невыгодный оборот. Н. Г. Кузнецов заметил по этому поводу: «Балтийский флот граничил с несколькими военными округами. Возникал вопрос: будет ли флот оперативно подчинен фронту и какому? Кто персонально отвечает за оборону Либавы — самой передовой базы? Командир базы или командир дивизии?... Ответы на все эти вопросы так и не были даны до самой войны». Далее этот автор вспоминает, что во время своего пребывания в Риге незадолго до войны он поинтересовался у командующего Прибалтийским военным округом Ф. И. Кузнецова, как строится круговая оборона Лиепаи и Риги, где базировалось много кораблей. Последний с обидой спросил: «Неужели вы думаете, что мы допустим противника до Риги?» 34 . Приведенное высказывание командующего округом убедительно иллюстрирует бытовавшее в ту пору мнение по указанному вопросу.
Были недостатки в организации системы ПВО. Кроме зенитных средств ПВО базы и зенитного дивизиона 67-й стрелковой дивизии в городе, как отмечено выше, дислоцировался 148-й истребительный авиационный полк для прикрытия Лиепаи с воздуха. Этот полк, будучи армейским, не подчинялся командованию базы, и к началу войны, не были разработаны документы, регламентирующие взаимодействие базовой зенитной артиллерии с истребительной авиацией (была достигнута лишь устная договоренность о совместных действиях при отражении воздушных атак противника на базу) 35 .
Не производились в должном объеме также инженерные работы вокруг города, хотя военный совет Прибалтийского военного округа в феврале 1941 г. принял решение о создании Лиепайского 41-го укрепленного района с целью прикрытия этого важного пограничного участка с моря и суши. Его строительство, оборудование и вооружение планировалось провести в течение нескольких лет. Поэтому начавшееся перед войной возведение дотов на южном направлении закончено не было. Не были приспособлены для обороны и остатки лиепайской крепости, взорванной в 1915 г. От них остались; неширокий обмелевший ров с водой («Черная речка»), осевший невысокий вал и четыре взорвэнных редута (северный, левый, центральный и правый). Именно эту разрушенную полосу укреплений и использовали защитники Лиепаи. Здесь они укрывались от вражеского огня за массивными глыбами бывших укреплений.
К сожалению, в исторической литературе факт создания накануне войны в районе Лиепаи 41-го укрепленного района совершенно не освещен. Получилось так, что штаты его комплектовались незадолго до нападения врага, а командование почти все погибло в боях за город. Комендантом укрепрайона был назначен опытный военный — дивизионный комиссар С. П. Николаев, упоминаемый иногда в воспоминаниях как «командир с двумя «ромбами» в петлицах» (что соответствовало генеральскому званию). Известно, что С. П. Николаев занимал ряд ответственных должностей в армии и в середине 30-х годов закончил Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева. Участники обороны вспоминают, что дивизионный комиссар С. П. Николаев неоднократно поднимал бойцов в атаку на подступах к Лиепае. Известны также имена заместителя коменданта укрепрайона по политической части полкового комиссара М. А. Васечкина, начальника артиллерии укрепрайона С, Е. Белобородова, погибших в те суровые дни, до конца выполнив свой воинский долг.
Анализируя обстановку, сложившуюся в Лиепае накануне войны, отмечая существенные недостатки в организации обороны города и военно-морской базы, Н. Г. Кузнецов утверждает, что «ответственность за это нельзя возлагать на местное командование. Нарком ВМФ и Главный морской штаб должны были проявить больше настойчивости перед Генеральным штабом в разрешении всех неясных вопросов» 36 .
Для более полной характеристики предвоенной обстановки в городе необходимо отметить и развивавшиеся после провозглашения в июле 1940 г. в Латвии Советской власти и вступления ее в состав Советского Союза теплые и сердечные отношения между воинами гарнизона и жителями Лиепаи. Гостями на собраниях рабочих заводов и фабрик были командиры и политработники дивизии и базы. Отдельные предприятия взяли шефство над воинскими частями. Так, проволочный завод заключил договор о шефстве с одним из полков 67-й стрелковой дивизии. А когда 7 ноября 1940 г, состоялся парад воинских частей гарнизона, то представители рабочих города вручили командованию памятные Красные знамена.
Перед войной в городе, хотя и медленно, начала разворачиваться оборонная работа. 7 февраля 1941 г. Лиепайский ГК КПЛ утвердил городской совет Осоавиахима, куда входили председатель Э. Добелис, инструкторы К. Бирзиньш и Я. Каугертс 37 .
Большую помощь городская и уездная партийные организации оказывали военным комиссариатам в деле регистрации молодежи, которая впервые подлежала призыву в Красную Армию. Так, 15 апреля 1941 г. торжественно были встречены на вокзале 70 юношей из Гробини и Гробиньской волости, прибывших в Лиепаю для регистрации в военкомате. С оркестром они прошли по улицам города, прослушали теплое напутствие секретаря Лиепайского укома комсомола И. Судмалиса.
.jpg)
Воины 67-й стрелковой дивизии на учениях
Яркой демонстрацией связи народа со своей армией явилась первомайская демонстрация в Лиепае в 1941 г. В ней приняли участие почти 35 тыс. жителей города. Такого оживления древняя Лиепая до этого не видывала. Неизгладимое впечатление произвел на лиепайчан парад войск гарнизона — воинов 67-й стрелковой дивизии и подразделений моряков.
Особое внимание в предвоенные дни обращалось в Лиепае на усиление местной противовоздушной обороны. Газета «Комунистс» непрерывно информировала читателей о целях и задачах ПВО, призывала лиепайчан активно участвовать в ее работе. Деятельность местной противовоздушной обороны координировалась с учениями войск. Например, в апреле 1941 г. была проведена учебная воздушная тревога, в которой наряду с войсками участвовали отряды ПВО Лиепаи.
5 мая 1941 г. был разработан и утвержден командиром военно-морской базы подробный план состава лиепайского сектора ПВО с учетом сил военно-морской базы, подразделений 67-й стрелковой дивизии, городской милиции, отрядов ПВО, батальона Рабочей гвардии и охраны станции Лиепая.
В мае и первой половине июня часто проводились учения зенитчиков. Лучи прожекторов ощупывали небо, а когда они «ловили» один из учебных самолетов, начинали действовать зенитные батареи. Пограничные катера и подводные лодки базы несли постоянные дозоры в море, зорко наблюдая за обстановкой на Балтике. Подразделения 67-й дивизии осваивали оружие, проводили занятия в условиях, приближенных к боевой обстановке.
Вышестоящее командование требовало от личного состава войск повышенной боевой готовности.
Так, 15 июня 1941 г. военный совет Прибалтийского особого военного округа отдал войскам приказ, в котором говорилось: «Сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи (курсив наш. — В. С.)» 38 . Приказом командирам стрелковых дивизий предписывалось подготовиться к обороне своей полосы. Подобные приказы о повышенной боевой готовности были отданы также кораблям и частям Краснознаменного Балтийского флота.
Таким образом, войска округа и силы Балтийского флота, составной частью которых являлся гарнизон Лиепаи, к моменту начала немецко-фашистской агрессии против СССР обладали значительной боевой мощью. Высоким было и морально-политическое состояние бойцов и командиров. И все же начавшаяся война в силу ряда причин явилась для гарнизона Лиепаи неожиданной, внезапной. Имевшиеся возможности для повышения бдительности и своевременной боевой готовности частей и соединений были использованы далеко не полностью, что обусловило значительные преимущества врага и поставило войска Лиепайского гарнизона в исключительно трудные условия, потребовавшие от них полного напряжения всех духовных и физических сил, невиданной отваги, упорства и больших жертв.
В последнюю мирную субботу, 21 июня 1941 г., воины Лиепайского гарнизона, как и других советских частей и соединений, отдыхали, не подозревая, что немецко-фашистская армия через несколько часов вторгнется на советскую землю.
1 Листовки социал-демократических организаций Латвии в период первой русской революции. Рига, 1956, с. 91—92.
2 Ленин В. И. Революционная армия и революционное правительство. — Полн. собр. соч., т. 10, с. 336.
3 Город родной на семи ветрах. Рига, 1976, с. 96.
4 См.: Дризул А. А. Латвия под игом фашизма. Рига, 1960, с. 257.
6 Пельше А. Немецко-латышские националисты — злейшие враги латышского народа. — В кн.: Пути возрождения Советской Латвии. Рига, 1945, с. 91—92.
7 См.: Горис А. Латышские буржуазно-националистические эмигранты — орудие антикоммунистической политики империалистической реакции. — В кн.; Антикоммунизм — орудие империалистической реакции. М., 1967, с. 212—213.
9 Партийный архив Института истории партии при Центральном Комитете Коммунистической партии Латвии (далее — ПА ИИП при ЦК КПЛ), ф. 105, оп. 1, д. 1, л. 56.
10 Часть ее составляли прибалтийские немцы: в 1935 г. в городе их проживало 4620 человек (8% от общего числа жителей города), основная часть которых были домовладельцами, владельцами магазинов, мастерских и мелких предприятий (см.: Salnais V., Meldrups A. Pilsētu apraksti. R., 1936, 119. Ipp. ). В 1939 г. и весной 1941 г. большинство проживавших в Латвии немцев репатриировались в Германию.
11 Удрис А. В. Источники для исследования участия членов городских и уездных организаций КПЛ 1941 г. в Великой Отечественной войне. — В кн.: Источниковедческие проблемы истории народов Прибалтики. Рига, 1970, с. 471—472; ПА ИИП при ЦК КПЛ, ф. 105, оп. 1, д. 1, л. 102.
12 Рукописный фонд Института истории АН ЛатвССР (далее — ИИЛ), воспоминания Л. Я. Врублевского.
13 Там же, воспоминания К. Бирзиньша.
14 Кузнецов Н.Г. Накануне. М., 1966, с. 340.
16 Н. Г. Кузнецов орудия береговой обороны называет «отличными» (Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 301).
17 См.; Перечнев Ю. Г. Советская береговая артиллерия. М., 1976, с. 86.
18 Городенский В. Балтийский моряк — герой обороны Лиепаи, с. 43-44.
19 Кузнецов Н. Г. Накануне, с. 307.
20 Орлов В. А. Моряки в обороне Либавы. — В кн.: Краснознаменный Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 — 1944 гг. М., 1973, с. 22.
21 См.: Савченко В. Человек трудной судьбы. — Горизонт, 1983, № 7, с. 21.
23 Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 184.
24 Там же, с. 308.
26 См.; Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога. М., 1971, с. 14; Трибуц В.Ф.
27 Отметим, что кабель связи с подчиненными частями был проведен лишь в ночь на 22 июня, что не позволило должным образом наладить связь и управление частями ПВО до первого налета фашистской авиации (см.: Балтийский флот в битве за Ленинград, с. 22).
28 См.: Трибуц В.Ф. Балтийцы вступают в бой, с. 52.
29 Соединение имело в своем составе 56-й, 114-й и 281-й стрелковые полки, 94-й легкий и 242-й гаубичный артполки, 99-й отдельный противотанковый дивизион, 389-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 11-й отдельный разведывательный и 83-й отдельный саперный батальоны, а также 64-й автобатальон и 36-й отдельный батальон связи.
30 О личном составе дивизии см.: Борьба за Советскую Прибалтику в Великой Отечественной войне. 1941 —1945. Рига, 1966, кн. 1, с. 74; Советская военная энциклопедия. М., 1977, т. 4, с. 644; Анфилов В. А. Бессмертный подвиг. М., 1971, с. 114.
31 Наиболее подробно жизненный путь Н. А. Дедаева изложен в статье Ж. Ф. Поповой «Рожден Октябрем» (см.: Коммунист, 1977, 25, 26, 27 окт.; там же см. материал о поиске и перезахоронении останков генерала).
33 И-153 был создан в 1938 г.с формой верхнего крыла типа «чайка», имел скорость 443 км/ч. Вооружение его состояло из 4 пулеметов (калибр -7,62 мм), а дальность полета достигала 695 км. Истребитель хорошо зарекомендовал себя в боях на р. Халхин-Гол летом 1939 г. Однако, как отмечал авиаконструктор А. С. Яковлев советские истребители выпуска 1937—1938 гг. к началу войны имели скорость ниже не только немецких истребителей, но и бомбардировщиков (см.: Яковлев А.С. Советские самолеты. Краткий очерк. М., 1979, с. 33, 110—111).
34 Кузнецов Н.Г. Накануне, с. 341.
35 Орлов В. А. Моряки в обороне Либавы, с. 22.
36 Кузнецов Н.Г. На флотах боевая тревога, с. 16.
ГАЛИНА СЛЕПКОВАКорректор НАТАЛЬЯ ЛЕБЕДЕВА
Лиепая - самый западный и третий по величине город Латвии, крупнейший в Курляндии-Курземе. Его исторический центр, т.н. Вецлиепая (Старая Лиепая) занимает перешеек между Балтийским морем и Лиепайским озером. К северу от Старого города, между Торговым каналом, соединяющим море и озеро, и железнодорожной станцией расположен город Новый (Яунлиепая), где еще в дореволюционные времена были сконцентрированы основные промышленные предприятия Либавы. За железной дорогой - предместья, частично занятые советским спальником, а еще севернее, уже за каналом Кароста, одноименный с ним район, где ранее размещалась крупная имперская, а потом советская военно-морская база с жилым городком. Вот, собственно, об этом обо всем я и попытаюсь рассказать в следующих нескольких сериях.
И начну как раз с окраины, с Каросты. Военно-морскую базу в процветающем и, что самое странное при этом, всего лишь заштатном городе Либаве в нескольких десятках километрах от границ с Германией стали строить в 1893 году. Т.н. "Порт Александра III" должен был стать одной из основных баз имперского флота, и государство на него не поскупилось, вложив туеву хучу денег (более 15 млн рублей) в гидротехнические и прочие строительные работы, включавшие не только возведение портовых и крепостных сооружений, прокладку железнодорожной ветки и создание жилого городка, но и, например, рытье специального судоходного канала вглубь суши, где собственно и предполагалось размещать флот.
В советское время Кароста была закрытым военным городком, где, помимо прочего, размещалась и база подводных лодок. Теперь с уходом отсюда военных район влачит довольно депрессивное существование, представляя при этом немалый интерес для любителей военной истории. Я к последним не отношусь, но все же счел нужным заглянуть на часок сюда, чтобы, так сказать, получить общее представление о местной застройке и атмосфере. Прогулялись мы и по длиннющему Северному молу, возведенному в конце XIX века для защиты новой портовой гавани от балтийских штормов.
Лиепая стала последним новым латвийским городом в нашей майской поездке, и этот тот самый случай, когда сладкое мы оставили на десерт.
1. Лиепая в Латвии известна как весьма ветренное место, неудивительно поэтому, что именно тут расположена крупнейшая в стране ВЭС, ветровая электростанция с 33 ветряками немецкой компании Enercon. Это все хозяйство хорошо видно при подъезде к городу со стороны Кулдиги.
3. Въездной знак в город с гербом и якорем.
4. Для начала мы сразу отправились к Северному молу.
5. Пляж в его районе.
6. На берегу видны остатки сооружений бывшей Либавской крепости и одинокий ветряк.
7. Это бывшая 3-я батарея крепости. Вообще любители фортификации и абандона в Лиепае вообще и Каросте в особенности нашли бы много материала для лютого бешеного фапанья.
8. Гавань, откуда на русско-японскую войну ушла погибшая у Цусимы 2-я эскадра флота Тихого океана вице-адмирала Зиновия Рожественского, а позже выходили на боевое дежурство советские подлодки. У левого края снимка видны сооружения Лиепайского порта, справа на горизонте еле заметны волноломы, ограничивающие гавань с запада.
9. Порт отсюда крупнее.
10. А это уже вид в противоположную сторону, на север, в открытое Балтийское море.
11. Северный мол был сооружен в конце XIX века в процессе строительства "Порта Александра III". Его длина составляет 1,8 км, а ширина до 7 метров. Сейчас мол открыт для свободного доступа, и, надо сказать, здесь было довольно людно, учитывая ебеня, в которых он находится.
12. Финальный часток мола в ужасающем состоянии. Стремновато здесь наверное в шторм.
13. Северный мол в сторону берега.
14. Особенно впечатляюще, горой надолбов, сооружение выглядит с пляжа.
15. Хорошо отсюда заметно наверное и самое эффектное здание всей Каросты - Никольский морской собор.
16. Здание было построено в 1900-03 гг. по проекту петербургского архитектора Василия Косякова и было освящено в присутствии императора Николая II, из собственных средств в основном и профинансировавшего стройку.
17. Сейчас собор на реставрации и весь стоит в лесах.
18. Вокруг собора, занимающего центральное место в ансамбле военного городка, остатки дореволюционной Каросты. Застройка велась по регулярному плану с использованием типовых (или вероятно как говорили тогда, "образцовых") проектов зданий.
19. Здесь конечно очень много заброшки. Увы, середина солнечного дня в конце мая - не лучшее время для фотографирования застройки бывшего военного городка. К тому же многие здания просто не видно за деревьями.
20. А многие из тех, что не были обсажены со всех сторон зеленью, как назло, находились в контровом свете.
21. Дворец Офицерского морского дворянского собрания.
22. Это одно из немногих используемых сейчас дореволюционных зданий Каросты. Тут и в соседних постройках размещается Учебный центр Военно-морских сил Латвии.
23. Что делать с остальными, городские власти, такое впечатление, пока не определились.
24. Впрочем, в одном из домов открыли музей-гостиницу "Каростская тюрьма", где всем желающим предлагают испытать на себе прелести бывшей тюрьмы Лиепайской военно-морской базы. Фото из Викимапии .
25. Я здание не снимал, оно за забором, но зато щелкнул экскурсионную группу из школьников. Мужик в форме советского полковника построил детей в колонну, сказал "Руки за голову", приказал сесть и далее прыгать на территорию заведения. Видимо, это один из элементов программы посещения музея, позволяющий глубже проникнуться его атмосферой.
26. Вообще застройка Каросты и соседнего военного городка Тосмаре довольно разнообразная. Есть и сталинки.
27. И типичные панельные пятиэтажки с облицовкой мелкой бирюзовой плиткой, каких тысячи в военных городках на просторах бывшего Союза и тех государств, где советские войска дислоцировались.
28. Все выглядит весьма депрессивно, хотя порой попадаются и реновированные здания.
29. Но заброшки все же куда больше.
30. Тщательно я Каросту не исследовал. И из-за неподходящих условий для фотосъемки, и из-за желания подробнее посмотреть саму Лиепаю, потому за деталями отправляю вас к постам коллеги nordprod
и коллеги periskop.su
и . Я же направился к каналу Кароста (тому самому прорытому искусственным образом) для осмотра еще одного любопытного объекта. Канал Кароста в сторону военно-морской базы. Вот все это сооружение вырыли специальным землечерпальными машинами, импортированными из Марселя. Ширина канала 128 метров. Году в 1965-м за такой снимок мне бы провели личную эскурсию по интерьерам местной тюрьмы с подробной демонстрацией всех ее порядков.
31. На фото выход канала в гавань Каросты.
32. Интересный же объект, за которым мы сюда приехали - это прекрасно отреставрированный мост Оскара Калпака, построенный через канал Каросты в 1903-05 гг. по проекту фирмы Гюстава Эйфеля.
33. Обратите внимание на элегантные кованые фонари, от которых так и несет Парыжом. Во время прохождения по каналу судов обе половины моста поворачиваются на 90 градусов каждая в свою сторону.
34. У моста висит электронное табло с точным временем следующего развода. Подмывало конечно обождать, но т.к. никаких ожидающих судов рядом заметно не было, я рассудил, что мост могут и не развести вовсе, потому рисковать потерей времени не стал.
35. Вместо этого я зато успел посмотреть Яунлиепаю, Новый город Либавы с железнодорожной станцией.
Об этом очень атмосферном районе города в следующей серии.
March 19th, 2015 , 09:52 pm
Большой пост о Лиепае, включающий в себя три части: военный городок, построенный как база флота Российской империи в конце ХIХ века, береговые укрепления того же времени и один из нетуристических районов города, сформировавшийся опять же на на рубеже ХIХ-ХХ веков.
Лиепайский военный городок, он же Karosta (военный порт - лат.), он же бывший порт Александра III, на мой взгляд наиболее впечатляющая и известная часть города, сформировавшаяся на рубеже ХIХ-ХХ веков в качестве крупного военно-морского порта и форпоста Российской империи на Балтике. Лиепая (тогда город назывался Либава) обладала незамерзающим коммерческим портом и было принято сомнительное решение обустраивать опорную базу Балтийского военно-морского флота именно здесь. Сомнительное, ибо она (база) не могла представлять надёжного и безопасного прикрытия ввиду чрезвычайной близости к прусской границе, которая была километрах в 60-ти от Либавы. Да и для флота потенциального противника не составляло труда блокировать выход в море для русской эскадры. Кстати, ещё за несколько десятилетий до сооружения военного порта Либаве было отдано предпочтение перед Виндавой (Вентспилсом) в выборе кандидатуры главного торгового порта России на южной Балтике, так как она меньше замерзала и была ближе к европейским рынкам.
В конце ХIХ века Либава вновь вышла на авансцену - здесь решили сооружать военный порт, причём специальная Комиссия "О связи и совместности действий сухопутных и морских сил в обороне государства" отвергла такие варианты как Виндава, Моонзунд и Екатерининская гавань, что аж на севере Кольского полуострова. В итоге судьба истории сыграла с Лиепаей злую шутку уже после распада СССР - ничего не скажу за Моонзунд и Екатерининскую гавань, но Вентспилс, что в 100 км севернее Лиепаи, в советское время превратился в мощный торговый порт с современными причалами и пирсами, и пережил действительно бурный расцвет, что при умелом руководстве оставленным наследием положительно сказалось на благосостоянии города уже в наши дни - а Лиепая, получив статус закрытого города как база военно-морского флота СССР, осталась в 1991 году у разбитого корыта. Одно из подтверждений тому - жесточайшее запустение военного городка (он же Karosta) в последние два десятилетия.
Так или иначе, сегодня это впечатляющий и уникальный памятник архитектуры, район со своими особенностями и своеобразной аурой, тяжело переживший смутные 90-ые, а ныне, как говорят латвийские источники информации, понемногу превращающийся в цельный туристический объект. Однако до большой известности ещё далеко, так как при всём желании явление в два с половиной прибалта и полтора немца, приезжающие посетить наиболее известный объект городка Лиепайскую гарнизонную тюрьму, я не могу назвать массовым. Привлечение туриста - задача тяжёлая и творческая, на это требуется не одно десятилетие. Так что можете считать, что этим постом я продвигаю Лиепаю в интернете, хотя от местного туристического центра я не получил не копейки. Шутка!
На самом деле прогулка получилась не совсем целостной, потому что планировал приехать сюда на следующий день вновь, но не вышло, так что наверстаю упущенное в следующий раз, который будет, надеюсь, летом.
Я вам так скажу - ещё недавно, лет пять назад, военный городок являлся страшнейшей дырой, но в последнее время местные власти вроде бы взялись за облагораживание этого района. Ремонтируют дороги, прокладывают новые тротуары, выделяют жилье малоимущим слоям населения. Лично я ожидал увидеть ситуацию намного печальнее, но заметил, что процесс медленно продвигается в позитивную сторону. Очень медленно, но продвигается. Предстоит пройти долгий путь, когда массовый турист, да что турист - обычный лиепайчанин, сможет приехать в городок и сказать, что здесь круто.
Административное здание судоремонтного завода, некогда производившего ремонт боевых кораблей. Сейчас вроде бы предприятие работает, но далеко не в прошлых масштабах. С распадом СССР и обружением плановой экономики город покинули тысячи военнослужащих и гражданских лиц, для которых не осталось работы, а 90-ые ознаменовались повальным исходом активной, трудоспособной части населения.
Неподалёку можно увидеть удручающее зрелище на месте бывшего дома культуры "Балтика". Подобных заколоченных и забытых зданий в Каросте и Тосмаре (Tosmare - прилегающий район) здесь немало, но опять же, повторюсь, необходимо время.
В во времена СССР в военном городке проживали военные, их семьи, рабочие с окрестных производств и гражданские вольнонаёмные. Район был приятный и ухоженный, а в середине 90-ых соваться сюда было опасно для здоровья. Вдруг появилось огромное количество разнообразных гопников, люмпенов и маргиналов, криминальная обстановка была крайне неблагоприятной.
Сейчас в Каросте живёт порядка 7 тысяч человек. Разговаривал с людьми, там живущими. Настроены позитивно, не жалуются, магазины есть, транспортное сообщение с основным городом хорошее и регулярное. Бедность вот только, зарплаты совсем невысокие, пенсии тоже маленькие, работы мало.
Это жилой массив Тосмаре, внутренний двор между пятиэтажками. Обращает на себя внимание граффити с российским флагом, ярко выделающееся на фоне февральской серости. Кстати, национальному состав нынешних резидентов городка примерно такой: 70% русскоговорящие, а для остальных 30% родным языком является латышский.
Одна из местных достопримечательностей - водонапорная башня, построенная в 1905 году и обеспечивающая водой всю территорию Военного порта.
Территория военного городка буквально нашпигована железнодорожными путями, особенно при подъезде к нему. Те пути на снимке ведут к зернопогрузочному терминалу на берегу Военного канала, о котором чуть ниже.
Так называемый в простонародье Красный магазин, по цвету строительного материала. Неподалёку есть ещё и Белый магазин, в смысле там тоже какая-то местная торговая сеть, но местные жители называют магазины по-прежнему: красным и белым.
Какую-то часть городка занимает подобный жилой фонд - дома, построенные после войны.
Некоторые дороги в Каросте ещё заасфальтированы бетонными авиационными плитами, которые постепенно снимают.
Большой ремонт, замена дорожного покрытия и коммуникаций на улице, где находился Подплав - военная база подводного плавания. Поясню, что в 1906 году в Подплаве был организован первый в России учебный отряд подводного плавания. Родина российского подводного плавания находится именно здесь, в Лиепае. А в советское время здесьбыла база подлодок Балтийского флота.
Эта часть городка наиболее запущена. Состояние зданий плачевное.
Здесь располагались службы Подлава и казармы, когда-то тут базировались новейшие подводные лодки Балтийского флота. Сейчас в Военном городке ни подводных лодок, ни Подплава, зато функционирует единственный в Балтии центр подготовки водолазов. И сапёров там тоже обучают.
Где-то здесь был большой плавательный бассейн, но от него не осталось и следов. Здесь, кстати, вроде бы есть открытый проход к гавани Подплава, но и запрещающие надписи тоже имеются. Так что не пошёл я дальше на закрытую территорию порта.
Ещё немного советского жилого фонда Каросты. Хотите узнать сколько стоит недвижимость в таких домах? 2-хкомнатную и требующую небольшого косметического ремонта квартиру в 48 кв.метров можно взять за 4-5 тысяч евро. Желающих пока откровенно немного.
Лиепайский Свято-Никольский морской собор, освящение которого состоялось в 1903 году в присутствии Императора Николая II и его семьи. Во времена Латвийской СССР в соборе располагался обычный матросский клуб и кинотеатр.
От собора по прямой 300 метров до берега. На горизонте виднеется северный мол, защищающий Лиепайский порт от ветра и песчаных наносов.
Затем я направился к руинам Либавской морской крепости. Это интересное место для фанатов и почитателей военной истории, крепостей и различного рода фортификационных сооружений. Это так называемая 3-я береговая батарея, расположенная на северной окраине военного городка.
Мощную и современную по тем временам морскую крепость решили строить в 1890 году в качестве прикрытия военного порта на Балтике, необходимость создания которого назревала уже давно. Однако судьба крепости сложилась трагично и в какой-то степени бездарно, менее чем через 20 лет её просто упразднили и ликвидировали, и это несмотря на колоссальные средства потраченные на строительство, а само сооружение крепости было признано стратегической ошибкой.
Вообще, система подобных укреплений опоясывала всё побережье города и относительно неплохо сохранилась до наших дней, являясь сегодня городской достопромечательностью наравне с военным городком Каростой, лиепайским трамваем и успешно сохранившейся городсой застройкой конца 19 века. Причём артиллерийские батареи, подземные сооружения и склады даже пытались взрывать, но это не дало желаемого результата.
В наши дни, особенно летом, эти места чрезвычайно популярны у местных жителей. А я попал на форты в февральский туман и на море стоял штиль, с волнами, конечно, вид был бы более эффектным. Тут вообще настоящее раздолье для профессиональных фотографов. Пишу эти строки и улыбаюсь, вспомнил как с десяток лет назад я увидел царский форт в на страницах одного латвийского мужского журнала. И одну из бывших одноклассниц на его фоне в весьма интересном и пикантном виде))
На самом деле повезло с погодой, я считаю, ибо сильный пронизывающий холодный ветер, какой обычно дует в этих краях, не самый приятный спутник для приморской прогулки, а так получилось хорошо и спокойно прогулятся. Хотя из всех фортов в этот раз я был только на 3-ей береговой батарее, именно она и на снимках. Личного времени в этот раз в Лиепае у меня практически не было, я пытался совмещать частные встречи со своими интересами. Получилось в целом, считаю, неплохо, посмотрел, пусть и в стиле "галопом по Европам", практически всё, что планировал.
Здесь всё очень впечатляюще, эта система фортов и приморские укрепления, опясывающие город действительно уникальны в своем роде. Что происходит с фортами сейчас? Природа берт свое. Ветер и море с годами подтачивают былую мощь и разрушают старую крепость, бетонные куски зданий отваливаются и падают в воду.
Зрелище грустное и печальное одновременно.
Мегапроект прошлого, на который было потрачены огромные деньги без смысла и без прока.
Следующие две фотографии сделаны в полукилометре или около того от фортов. Действительно нереально красиво, мои фото не передадут, конечно, подобных впечатлений. Невысокий отвесмый берег Балтийского моря, свержайший воздух, сосновый лес, поваленное ветром дерево на жёлтом песке и многокилометровая безлюдная полоса пляжа. Красота. Baltic Beauty.
Выезжал я через известный разводной мост, что на Военном канале. Мост был спроектирован по эскизу того самого Эйфеля и предназначался для обеспечения судоходства по каналу военного городка либавской базы и сухопутного сообщения между Каростой, являющейся отдельной административной единицей и Либавой. Мост образован из двух одинаковых разводных ферм, которые поворачиваются на 90 градусов каждая в свою сторону.
Немного информации о мосте. Он считается технический памятником, ето единственный сохранившийся разводной мост в Латвии. Интересно, что сам Александр Густав Эйфель лишь набросал технический эскиз, по которому в Петербурге был разработан окончательный проект, а металлические конструкции привезли из Брянска.
Мост неоднократно выходил из строя, он был повреждён и немецкой армией в ходе Первой мировой войны, и во время Великой Отечественной войны. А чуть менее 10 лет назад произошёл и вовсе анекдотический случай - танкер "Анна", ходивший под флагом Грузии, врезался в северный пролёт моста, вновьповредив его, причём случилось это перед долгожданной масштабной реконструкцией. Проэкт реконструкции вновь пришлось пересматривать.
Военный канал, сооружение которого потребовало грандиозных дорогостоящих гидротехнических работ.
Хмурая, но спокойная Балтика на горизонте.
И немного о наиболее колоритном районе города на мой скоромный взгляд. Это Яунлиепая или Новая Лиепая, расположенная между железнодорожным вокзалом и Торговым каналом, соединяющим Балтийское море с Лиепайским озером и делящим город на две части. Здесь отлично сохранилась архитектура рубежа XIX-XX веков, когда Лиепая развивалась фантастическими - не побоюсь этого громкого определения - темпами. Судите сами, в 1871 году сюда пришла железная дорога, давшая серьёзный импульс для развития города и торгового порта, спустя два десятка лет в Лиепае начале сооружать уже военный порт для флота Российской империи, семимильными шагами стала развиваться промышленность, включая металлургическую, появился первый в Прибалтике трамвай. К началу Первой мировой войны население Лиепаи насчитывало более 100 тысяч человек, почти в два раза больше, чем во Владивостоке (сейчас для сравнения 70-80 тысяч, данные разнятся). В общем, для города существовали объективные предпосылки вырасти в масштабный город уровня Кёнигсберга либо Хельсинки. Исторический, однако, жребий Либаве выпал крайне неудачный, мрачноватый в какой-то степени жребий.
Весь в будущем предполагаемый авторитет города затонул в пучине двух мировых войн, нестабильности и смены государственных режимов. Сейчас, откровенно говоря, Лиепая - это провинциальный латвийский городок, из года в год теряющий активных и работоспособных людей, которые уезжают либо в Ригу, либо в Европу. Скажу сразу, видно, что общая картина визуально медленно улучшается, городские власти пытаются что-то делать, но кардинально и быстро изменить положение к лучшему не получится. Но если не вдаваться в перипетии нынешней экономической ситуации города, а просто приехать с целью туризма, то Лиепая безусловно хороша своим удивительным шармом запущенности, который проявляется именно в районе, о котором идёт речь. 100-летние деревянные и кирпичные дома, бывшее рабочее предместье, почти не затронутое разрушениями последней войны, в отличии от центра города, претерпевшем значительные изменения в своём облике.
Яркий образец архитектуры города - добротный трёхэтажный дом из красного кирпича.
На главной площади Новой Лиепаи, раньше тут был неплохой рынок с местной крестьянской продукцией.
Деревянные дома с печным отоплением, таких в Лиепае множество.
Все подобные дома принадлежат частным лицам и выглядят, соответственно, по-разному, в зависимости от дохода и желания владельца.
Улица Ригас (Рижская) и вид в сторону ж/д вокзала.
Красивейший доходный дом, но уж очень обшарпанный.
Я провел детство в этом городе, каждая улочка здесь и каждая подворотня мне хорошо знакомы.
Грустное зрелище - помню, этот дом заселённым.
Культовая для каждого лиепайчанина чебуречная, помню свежайшие вкуснейшие чебуреки - полторы порции в три штуки и два стакана томатного сока за 72 копейки. Сейчас это дешёвая рюмочная.
Кстати, вы уже заметили, что на улицах практически нет людей, а это полдень в пятницу?
Харизматические лиепайские подворотни, где ничего не меняется - 30 или 50 лет лет назад вид был идентичный.
Старейшее городское кладбище, находится недалеко от Торгового канала.
Точечно облик Новой Лиепаи разбавлен советским строительством.
Корпуса бывшего пивзавода, вновь традиционный красный киприч.
Внушительный комплекс многоэтажных царских портовых складов.
Ещё один вид на них, но уже с Трамвайного моста через Торговый канал.
По другую сторону канала променад с гостиницами и ресторанами. Нечто большое и круглое поодаль вскоре будет концертным залом.
Как я уже упоминал, во время 2-ой мировой войны центр Лиепаи был сильно разрушен, поэтому центр города застраивался заново и особых архитектурных достопримечательностей не сохранилось. Разве что пара старинных портовые амбаров, до которых я не дошёл. так и не выбрался в центр за два дня.
Ещё одна особенность города, уличная колонка с водой. Функционирующая. Помню, мы, мелкие пацаны, набегавшись жарким летним днём по подворотням или парку, всегда знали, где находится ближайшая подобная точка водопоя.
Серьёзный лиепайский котэ.
Лиепайский военный городок, он же Karosta (военный порт - лат.), он же бывший порт Александра III, на мой взгляд наиболее впечатляющая и известная часть города, сформировавшаяся на рубеже ХIХ-ХХ веков в качестве крупного военно-морского порта и форпоста Российской империи на Балтике. Лиепая (тогда город назывался Либава) обладала незамерзающим коммерческим портом и было принято сомнительное решение обустраивать опорную базу Балтийского военно-морского флота именно здесь. Сомнительное, ибо она (база) не могла представлять надёжного и безопасного прикрытия ввиду чрезвычайной близости к прусской границе, которая была километрах в 60-ти от Либавы. Да и для флота потенциального противника не составляло труда блокировать выход в море для русской эскадры. Кстати, ещё за несколько десятилетий до сооружения военного порта Либаве было отдано предпочтение перед Виндавой (Вентспилсом) в выборе кандидатуры главного торгового порта России на южной Балтике, так как она меньше замерзала и была ближе к европейским рынкам.
В конце ХIХ века Либава вновь вышла на авансцену - здесь решили сооружать военный порт, причём специальная Комиссия "О связи и совместности действий сухопутных и морских сил в обороне государства" отвергла такие варианты как Виндава, Моонзунд и Екатерининская гавань, что аж на севере Кольского полуострова. В итоге судьба истории сыграла с Лиепаей злую шутку уже после распада СССР - ничего не скажу за Моонзунд и Екатерининскую гавань, но Вентспилс, что в 100 км севернее Лиепаи, в советское время превратился в мощный торговый порт с современными причалами и пирсами, и пережил действительно бурный расцвет, что при умелом руководстве оставленным наследием положительно сказалось на благосостоянии города уже в наши дни - а Лиепая, получив статус закрытого города как база военно-морского флота СССР, осталась в 1991 году у разбитого корыта. Одно из подтверждений тому - жесточайшее запустение военного городка (он же Karosta) в последние два десятилетия.
Так или иначе, сегодня это впечатляющий и уникальный памятник архитектуры, район со своими особенностями и своеобразной аурой, тяжело переживший смутные 90-ые, а ныне, как говорят латвийские источники информации, понемногу превращающийся в цельный туристический объект. Однако до большой известности ещё далеко, так как при всём желании явление в два с половиной прибалта и полтора немца, приезжающие посетить наиболее известный объект городка Лиепайскую гарнизонную тюрьму, я не могу назвать массовым. Привлечение туриста - задача тяжёлая и творческая, на это требуется не одно десятилетие. Так что можете считать, что этим постом я продвигаю Лиепаю в интернете, хотя от местного туристического центра я не получил не копейки. Шутка!
На самом деле прогулка получилась не совсем целостной, потому что планировал приехать сюда на следующий день вновь, но не вышло, так что наверстаю упущенное в следующий раз, который будет, надеюсь, летом.
Я вам так скажу - ещё недавно, лет пять назад, военный городок являлся страшнейшей дырой, но в последнее время местные власти вроде бы взялись за облагораживание этого района. Ремонтируют дороги, прокладывают новые тротуары, выделяют жилье малоимущим слоям населения. Лично я ожидал увидеть ситуацию намного печальнее, но заметил, что процесс медленно продвигается в позитивную сторону. Очень медленно, но продвигается. Предстоит пройти долгий путь, когда массовый турист, да что турист - обычный лиепайчанин, сможет приехать в городок и сказать, что здесь круто.
Административное здание судоремонтного завода, некогда производившего ремонт боевых кораблей. Сейчас вроде бы предприятие работает, но далеко не в прошлых масштабах. С распадом СССР и обружением плановой экономики город покинули тысячи военнослужащих и гражданских лиц, для которых не осталось работы, а 90-ые ознаменовались повальным исходом активной, трудоспособной части населения.
Неподалёку можно увидеть удручающее зрелище на месте бывшего дома культуры "Балтика". Подобных заколоченных и забытых зданий в Каросте и Тосмаре (Tosmare - прилегающий район) здесь немало, но опять же, повторюсь, необходимо время.
В во времена СССР в военном городке проживали военные, их семьи, рабочие с окрестных производств и гражданские вольнонаёмные. Район был приятный и ухоженный, а в середине 90-ых соваться сюда было опасно для здоровья. Вдруг появилось огромное количество разнообразных гопников, люмпенов и маргиналов, криминальная обстановка была крайне неблагоприятной.
Сейчас в Каросте живёт порядка 7 тысяч человек. Разговаривал с людьми, там живущими. Настроены позитивно, не жалуются, магазины есть, транспортное сообщение с основным городом хорошее и регулярное. Бедность вот только, зарплаты совсем невысокие, пенсии тоже маленькие, работы мало.
Это жилой массив Тосмаре, внутренний двор между пятиэтажками. Обращает на себя внимание граффити с российским флагом, ярко выделающееся на фоне февральской серости. Кстати, национальному состав нынешних резидентов городка примерно такой: 70% русскоговорящие, а для остальных 30% родным языком является латышский.
Одна из местных достопримечательностей - водонапорная башня, построенная в 1905 году и обеспечивающая водой всю территорию Военного порта.
Территория военного городка буквально нашпигована железнодорожными путями, особенно при подъезде к нему. Те пути на снимке ведут к зернопогрузочному терминалу на берегу Военного канала, о котором чуть ниже.
Так называемый в простонародье Красный магазин, по цвету строительного материала. Неподалёку есть ещё и Белый магазин, в смысле там тоже какая-то местная торговая сеть, но местные жители называют магазины по-прежнему: красным и белым.
Какую-то часть городка занимает подобный жилой фонд - дома, построенные после войны.
Некоторые дороги в Каросте ещё заасфальтированы бетонными авиационными плитами, которые постепенно снимают.
Большой ремонт, замена дорожного покрытия и коммуникаций на улице, где находился Подплав - военная база подводного плавания. Поясню, что в 1906 году в Подплаве был организован первый в России учебный отряд подводного плавания. Родина российского подводного плавания находится именно здесь, в Лиепае. А в советское время здесьбыла база подлодок Балтийского флота.
Эта часть городка наиболее запущена. Состояние зданий плачевное.
Здесь располагались службы Подлава и казармы, когда-то тут базировались новейшие подводные лодки Балтийского флота. Сейчас в Военном городке ни подводных лодок, ни Подплава, зато функционирует единственный в Балтии центр подготовки водолазов. И сапёров там тоже обучают.
Где-то здесь был большой плавательный бассейн, но от него не осталось и следов. Здесь, кстати, вроде бы есть открытый проход к гавани Подплава, но и запрещающие надписи тоже имеются. Так что не пошёл я дальше на закрытую территорию порта.
Ещё немного советского жилого фонда Каросты. Хотите узнать сколько стоит недвижимость в таких домах? 2-хкомнатную и требующую небольшого косметического ремонта квартиру в 48 кв.метров можно взять за 4-5 тысяч евро. Желающих пока откровенно немного.
Лиепайский Свято-Никольский морской собор, освящение которого состоялось в 1903 году в присутствии Императора Николая II и его семьи. Во времена Латвийской СССР в соборе располагался обычный матросский клуб и кинотеатр.
От собора по прямой 300 метров до берега. На горизонте виднеется северный мол, защищающий Лиепайский порт от ветра и песчаных наносов.
Затем я направился к руинам Либавской , а выезжал из военного городка уже через известный разводной мост, что на Военном канале. Мост был спроектирован по эскизу того самого Эйфеля и предназначался для обеспечения судоходства по каналу военного городка либавской базы и сухопутного сообщения между Каростой, являющейся отдельной административной единицей и Либавой. Мост образован из двух одинаковых разводных ферм, которые поворачиваются на 90 градусов каждая в свою сторону.
Немного информации о мосте. Он считается технический памятником, ето единственный сохранившийся разводной мост в Латвии. Интересно, что сам Александр Густав Эйфель лишь набросал технический эскиз, по которому в Петербурге был разработан окончательный проект, а металлические конструкции привезли из Брянска.
Мост неоднократно выходил из строя, он был повреждён и немецкой армией в ходе Первой мировой войны, и во время Великой Отечественной войны. А чуть менее 10 лет назад произошёл и вовсе анекдотический случай - танкер "Анна", ходивший под флагом Грузии, врезался в северный пролёт моста, вновьповредив его, причём случилось это перед долгожданной масштабной реконструкцией. Проэкт реконструкции вновь пришлось пересматривать.
Военный канал, сооружение которого потребовало грандиозных дорогостоящих гидротехнических работ.
Хмурая, но спокойная Балтика на горизонте.
Далее направляюсь уже в "материковую" Лиепаю и с надеждой вернуться в городок летом. Что можно сказать в итого? Район непростой и неоднозначный, понемногу происходят изменения к лучшему. Безусловно, в городке много страшных запущенных углов, впереди много работы, но...возможно, сейчас происходит медленное пробуждение после многолетней спячки.
