Деген, ион лазаревич. Ион деген Ион деген эмне
Ион Лазаревич Деген
Родился в 1925 году в г. Могилёв-Подольский (УССР) в семье фельдшера. Мать работала медсестрой в больнице. В 12 лет начал работать помощником кузнеца. Увлекался зоологией, ботаникой, литературой.
15 июня 1941 года закончил девятый класс и приступил к работе вожатого в пионерском лагере, который располагался рядом с железнодорожным мостом через Днестр. По его собственным словам, «рос юным фанатиком, беззаветно преданным коммунистическому строю».
В годы Великой Отечественной Войны
В июле 1941 года добровольно пошёл на фронт в истребительный батальон, состоящий из учеников девятых и десятых классов. Красноармеец. Воевал в составе 130-й стрелковой дивизии. Был ранен при выходе из окружения. Попал в полтавский госпиталь; по счастливому стечению обстоятельств избежал ампутацию ноги.
15 июня 1942 года добровольцем был зачислен в отделение разведки 42-го отдельного дивизиона бронепоездов, дислоцированного в Грузии. В дивизион входило два бронепоезда - «Сибиряк» и «Железнодорожник Кузбасса» и штабной поезд. Боевой задачей дивизиона осенью 1942 года было прикрытие направления на Моздок и Беслан. Командир отделения разведки. 15 октября 1943 был ранен при выполнении разведзадания в тылу противника.
После выписки из госпиталя - курсант 21-го Учебного танкового полка в городе Шулавери. Затем переведён в 1-ое Харьковское танковое училище (Чирчик). Весной 1944 года закончил училище с отличием и получил звание младшего лейтенанта.
В июне 1944 года назначен командиром танка во 2-ю отдельную гвардейскую танковую бригаду, которой командовал подполковник Ефим Евсеевич Духовный. После летнего наступления 1944-го года в Белоруссии и Литве, получил за живучесть прозвище «Счастливчик». В последствие - командир танкового взвода; командир танковой роты (T-34-85). Является одним из советских танковых асов: за время участия в боевых действиях в составе 2-ой отдельной гвардейской танковой бригады экипажем И. Дегена уничтожено 12 немецких танков (в том числе 1 «Тигр», 8 «Пантер») и 4 самоходных орудия (в том числе 1 «Фердинанд»), много орудий, пулемётов, миномётов и живой силы противника.
Награждён орденами - Красного знамени, «Отечественная война» 1-й степени, двумя - «Отечественная война» 2-й степени, медалью «За отвагу», польскими орденами «Virtuti Militari», «Крест Грюнвальда» и Возрождения Польши, медалями.
Перенес ожоги и четыре ранения, в которых ему достались двадцать два (22) осколка и пуль. В результате последнего ранения 21 января 1945 года тяжёлая инвалидность.
Врач и писатель
После демобилизации из армии решил стать доктором: «видя благородный подвиг врачей, спасающих жизни раненых солдат, я решил тоже стать доктором. И о выборе своей профессии в будущем никогда не сожалел».
В 1951 году с отличием окончил Черновицкий медицинский институт и начал работать (до 1954 года) ортопедом-травматологом в Киевском ортопедическои институте. До 1977 года ортопед-травматолог в больницах Киева. 18 мая 1959 года осуществил первую в медицинской практике реплантацию конечности - предплечья. В 1965 году в ЦИТО (Москва) защитил кандидатскую диссертацию на тему «Несвободный костный трансплантат в круглом стебле». В 1973 году в хирургическом совете 2-го Московского медицинского института защитил докторскую диссертацию на тему «Лечебное действие магнитных полей при некоторых заболеваниях опорно-двигательного аппарата» - первая в медицине докторская диссертация по магнитотерапии. Автор 90 научных статей. Руководитель 8 кандидатских и 2 докторских диссертаций.
В 1977 году репатриировался в Израиль, где более 20-ти лет продолжает работать врачом-ортопедом. Член редколлегии популярного журнала «Голос инвалида войны», постоянный консультант в «Бейт алохем» - Клубе инвалидов Армии Обороны Израиля, знаток Торы, Танаха и современной философии. Единственный советский танкист, зачисленный в Общество Израильских танкистов, отличившихся героизмом.
Кроме медицины на досуге увлекался литературой. Автор книг «Из дома рабства», «Стихи из планшета», «Иммануил Великовский», «Портреты учителей», «Война никогда не кончается», «Голограммы», «Невыдуманные рассказы о невероятном», «Четыре года», «Стихи», «Наследники Асклепия», рассказов и очерков в журналах Израиля, России, Украины, Австралии, США и других стран.
Ион Лазаревич Деген - знаменитый врач, спасший жизни сотням людей в мирное время, известный поэт и бесстрашный защитник Родины, занимавший 10-е место среди танковых асов Советского Союза.
Это человек с большой буквы, герой, прошедший всю войну, самоотверженно защищавший родную землю и терявший боевых товарищей, уходивших безвременно. Дважды представленный к званию Героя Ион Лазаревич так и не был награжден высшей степенью отличия, возможно, по национальному признаку.
Деген Ион Лазаревич: биография
Ион родился в еврейской семье фельдшеров 4 июня 1925 года в Могилеве-Подольском (Винницкая область). Когда мальчику исполнилось 3 года, не стало его 65-летнего отца - прекрасного фельдшера и талантливого специалиста, опыт которого перенимался многими дипломированными врачами.
Воспитание ребенка легло на плечи 26-летней матери, работавшей медсестрой в больнице. Ее маленькой зарплаты семье не хватало, поэтому 12-летний Деген пошел в помощники к кузнецу и уже через год мог самостоятельно
Народные строки, написанные Дегеном
Деген Ион был разносторонне развитым подростком, очень увлекался ботаникой, зоологией и литературой. Его приводили в восторг поэмы французского писателя Виктора Гюго, вдохновляли произведения Евгения Долматовского, Василия Лебедева-Кумача и Владимира Маяковского, стихи которого Ион знал практически наизусть. Возможно, это стало толчком к развитию его поэтических наклонностей, причем написанные Дегеном строки передавались из уст в уста и часто признавались за народные.
Начало войны
После окончания 9-го класса 16-летний Ион Деген, биография которого вызывает искреннее восхищение у современного поколения, устроился в пионерский лагерь вожатым, а через месяц, в июле 1941 года, с началом кровавой войны пошел добровольцем на фронт. С самого детства юноша пропадал на территории местного погранотряда, где научился владеть всеми видами оружия, в том числе пулеметом. Он хорошо разбирался в гранатах, уверенно ездил верхом, поэтому на фронт шел отлично подготовленным красноармейцем. Полученные в детстве навыки в полной мере проявил в военное время, находясь в составе 130-й стрелковой дивизии.
При выходе из окружения получил ранение в мягкие ткани колена. Рана считалась легкой, но очень долго не заживала: не было чистых бинтов, повязки приходилось менять редко. Это обстоятельство спровоцировало заражение крови. В полтавском госпитале Дегену вынесли страшный приговор - Но молодой человек категорически отказался от хирургического вмешательства. Выкарабкаться ему помогло огромное желание жить и молодой крепкий организм.
Служба в 42-м дивизионе бронепоездов
После госпиталя Ион Лазаревич был определен в отделение разведки 42-го дивизиона бронепоездов, сформированного из железнодорожников-добровольцев. Располагавшийся в Грузии дивизион состоял из двух бронепоездов: «Сибиряк» и «Железнодорожник Кузбасса», а также штабного поезда с пятью пассажирскими вагонами.
В 1942 году перед дивизионом, командиром которого являлся Деген Ион, была поставлена ответственная задача: прикрывать пути на Беслан и Моздок. Бои на Кавказе советский воин вспоминает как самые тяжелые и кровавые: огромное количество немцев атаковало бронепоезд, а с неба беспрепятственно обстреливали «юнкерсы». От постоянной бомбежки экипаж нес тяжелые потери. Помимо массивной немецкой атаки пришла вторая беда - голод. За три дня Деген сжевал ремешок танкового шлема, а потом несколько дней вообще ничего не ел. Противники тоже голодали, поэтому через некоторое время пришли сдаваться в плен. Перевал, оборона которого была поручена дивизиону, тогда был удержан советскими войсками: из 44 в живых осталось 19 человек.
Стихи поэт Ион Деген начал писать на фронте:
«Нет, дневников не вел я на войне,
Не до писаний дневников солдату,
Но кто-то сослагал стихи во мне
Про каждый бой, про каждую утрату».
Эти строки рождались сердцем, пропустившим весь ужас военного времени через себя. Все свои наблюдения и переживания с целью сохранения достоверной информации для потомков старался запечатлеть на бумаге Ион Деген.
Биография: танкист с большой буквы
15 октября Ион Лазаревич был тяжело ранен в ночной разведке, задачей которой было определение расположения немецких резервов и подготовка координат для стрельбы 42-го дивизиона. Выбираясь из немецкого окружения, молодой боец был ранен в ногу, а осколки изрешетили его тело. После госпиталя Ион не вернулся в свой дивизион (который в 1943 году перебросили в Иран), а был направлен в 21-й учебный танковый полк, размещенный в грузинском городке Шулавери, а оттуда - в 1-е Харьковское танковое училище.
Окончив учебное заведение с отличием, Деген Ион был командирован в Нижний Тагил для получения танка и формирования экипажа, первый состав которого был юным, необстрелянным и никогда не был на фронте. Таким же оказался второй экипаж и еще несколько. Почти все ребята, 19-20-летние юнцы, погибли.
Знаменитая 2-я танковая
Ион попал в знаменитую на фронте 2-ю танковую бригаду под командование подполковника Ефима Евсеевича Духовного. По своей сути это была бригада смертников, использовавшаяся исключительно для прорыва и несшая в каждой наступательной операции огромные потери. Поступавшим в ее распоряжение новичкам не говорили эту печальную статистику, чтобы не пугать молодых бойцов. Для рядового танкиста пережить два наступления в составе этой бригады было нереально. Дегена в ней называли счастливчиком, ведь он сумел выжить летом 1944 года после масштабных операций в Белоруссии и Литве.
В составе 2-й танковой бригады экипажем Иона Дегена было уничтожено 4 самоходных орудия и 12 танков немецкого противника.
Чудом выживший
За военное время Деген И. Л. получил 22 осколка, большое количество ожогов и четыре ранения, самое тяжелое - 21 января 1945 года. Это произошло в танкист собственным примером пытался увлечь роту в атаку, но безрезультатно. В ходе того страшного боя его танк Т-34 был подбит, а экипаж, успевший выбраться из горящей машины, немцы закидали гранатами.
Деген выжил, несмотря на оторванную верхнюю челюсть, осколок в мозгу, искалеченные ноги и несколько пулевых ранений руки. В госпитале у него начался сепсис, в то время считавшийся смертным приговором. Своим спасением Ион обязан главврачу, потребовавшему поставить раненому внутривенно дефицитный по тем временам пенициллин. Ион выжил! Далее последовал реабилитационный период, пожизненная инвалидность - все это в 19-летнем возрасте.
Талантливый врач Ион Деген
Наблюдая за подвигами врачей, спасавших раненых солдат, Деген Ион Лазаревич после войны решил тоже стать доктором и никогда не пожалел о своем выборе. В 1951 году окончил с отличием Черновицкий мединститут, стал успешным и востребованным врачом, защитил докторскую диссертацию. Несмотря на то, что израненные руки не слушались Дегена (для гибкости пальцев регулярно вязал узлы, а для работоспособности рук носил трость, залитую свинцом), он своего добился - стал искусным врачом-травматологом и ортопедом. В течение нескольких десятилетий врачебной практики при операциях не использовал большой палец правой руки (не мог физически), но пациенты об этом даже не догадывались.
В 1951 году Деген Ион работал в Институте ортопедии города Киева, затем в Кустанае в казахстанской степи. Потом доктор вернулся на Украину в Киев, где продолжил медицинскую деятельность. Ион Деген разработал уникальную методику хирургии, написал более 90 научных статей, в 1959 году провел первое в медицинской практике оперативное приживление оторванного предплечья.
Жизнь на израильской земле
С 1977 года Деген Ион Лазаревич проживает в Израиле, куда уехал в 50-летнем возрасте, чувствуя, как родное государство, ради которого он рисковал жизнью, отвергает его, словно неизвестный чужеродный объект.
На своей исторической родине Деген более двух десятков лет работал врачом; его супруга устроилась архитектором в Иерусалимском университете, а сын успешно защитил диссертацию в Институте Вейцмана и стал физиком-теоретиком. О собственной жизни на земле предков Ион Деген рассказал в произведении «Из дома рабства». Также из-под пера Иона Лазаревича вышли такие книги, как «Портреты учителей», «Иммануил Великовский», «Голограммы», «Война никогда не кончается», «Наследники Асклепия», «Невыдуманные рассказы о невероятном». Произведения автора печатаются в журналах многих стран, среди которых Израиль, Россия, Украина, Австралия, Америка.
В Израиле Ион Деген (фото последних лет представлены в статье) продолжает активно работать, консультирует коллег-ортопедов, пишет книги, выступает с лекциями-воспоминаниями в разных городах.
Этот удивительный человек потрясающей судьбы с высокой позитивной энергетикой оставил значимый след в литературе о Великой Отечественной войне, которую испытал на себе и пронес в своем сердце.
О танкисте-асе режиссеры Юлия Меламед и Михаил Дегтяр сняли документальный фильм «Деген». В картине рассказано не только о военной биографии героя, но и жизни в мирное время, женитьбе, врачебной работе, переезде в Израиль и отношениях с советской властью.
Его стихов не найдёшь в школьных учебниках. Кто он? Человек, творивший историю.
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.
Эти стихи написал 19-летний лейтенант-танкист Иона Деген в декабре 1944 года.
Иона после 9 класса поехал вожатым в пионерлагерь на Украине в последние мирные июньские дни 41 года. Там его и застала война. В военкомате отказались призвать из-за малолетства. Тогда ему казалось, что через несколько недель война окончится в Берлине, а он так и не успеет на фронт. Вместе с группой таких же юношей (некоторые из них были его одноклассниками), сбежав из эвакуационного эшелона, они смогли добраться до фронта и оказались в расположении 130 стрелковой дивизии. Ребята добились, чтобы их зачислили в один взвод.
Так в июле 41 года Иона оказался на войне.
Девятый класс окончен лишь вчера.
Окончу ли когда-нибудь десятый?
Каникулы - счастливая пора.
И вдруг - траншея, карабин, гранаты,
И над рекой до тла сгоревший дом,
Сосед по парте навсегда потерян.
Я путаюсь беспомощно во всем,
Что невозможно школьной меркой мерить.
Через месяц от их взвода (31 человек) останется всего двое. А дальше – окружение, скитание по лесам, ранение, госпиталь. Вышел из госпиталя лишь в январе 42 года. И снова требует отправить его на фронт, но ему еще полтора года до 18 – призывного возраста.
Иону отправили в тыл на юг, на Кавказ, где он выучился работать на тракторе в совхозе. Но война сама пришла туда летом 42 года, и Дегена взяли добровольцем в 17 лет, он снова на фронте, на этот раз в разведвзводе. В октябре – ранение и опять тяжелое. Пуля вошла в плечо, прошла через грудь, живот и вышла через бедро. Разведчики вытаскивали его в бессознательном состоянии из-за линии фронта.
31 декабря 1942 года его выписали из госпиталя и как бывшего тракториста отправили на учебу в танковое училище. В начале 44 года он с отличием заканчивает училище и весной младший лейтенант Иона Деген на новеньком Т-34 снова оказался на фронте.
Так начались его 8 месяцев танковой эпопеи. И это не просто слова. Восемь месяцев на фронте, десятки боев, танковые дуэли - все это во много раз превышает то, что отмерила судьба многим тысячам других танкистов, погибшим на той войне. Для лейтенанта Дегена, командира танковой роты все закончится в январе 1945 года в восточной Пруссии.
Как он воевал? На совесть. Хотя Т-34 был одним из лучших танков второй мировой войны, но к 44 году все же устарел. И горели эти танки часто, но Ионе до поры до времени везло, его даже прозвали счастливчиком.
На фронте не сойдешь с ума едва ли,
Не научившись сразу забывать.
Мы из подбитых танков выгребали
Всё, что в могилу можно закопать.
Комбриг уперся подбородком в китель.
Я прятал слезы. Хватит. Перестань.
А вечером учил меня водитель
Как правильно танцуют падэспань.
Лето 1944
Случайный рейд по вражеским тылам.
Всего лишь взвод решил судьбу сраженья.
Но ордена достанутся не нам.
Спасибо, хоть не меньше, чем забвенье.
За наш случайный сумасшедший бой
Признают гениальным полководца.
Но главное - мы выжили с тобой.
А правда - что? Ведь так оно ведется.
Сентябрь 1944
Когда гибнут один за другим твои товарищи, появляется другое отношение к жизни и к смерти. И в декабре 1944 года он напишет то самое знаменитое стихотворение в своей жизни, которое назовут одним из лучших стихотворений о войне:
..ты не плачь, не стони, ты не маленький,
ты не ранен, ты просто убит.
дай на память сниму с тебя валенки.
нам еще наступать предстоит.
Он не знал, что судьба отмерила совсем немного. Всего лишь месяц. А через много лет на гранитном памятнике на братской могиле высекут его имя. В списке лучших советских танкистов-асов под номером пятьдесят вы прочтете – Иона Лазаревич Деген. гвардии лейтенант, 16 побед (в том числе 1 «Тигр», 8 «Пантер»), дважды представлен к званию Героя Советского Союза, награжден орденом Красного Знамени.
21 января 1945 года его Т-34 был подбит, а экипаж, успевший выскочить из горящего танка, немцы расстреляли и закидали гранатами.
Он был еще жив, когда его доставили в госпиталь. Семь пулевых, четыре осколочных ранения, перебитые ноги, открытый перелом челюсти. Начался сепсис и в то время это был смертный приговор. Спас его главврач, потребовавший поставить ему страшно дефицитный пенициллин внутривенно. Казалось, это была бесполезная трата драгоценного лекарства, но у Бога были на него другие планы - Иона выжил!
Потом была реабилитация, пожизненная инвалидность – и это все в 19 то лет…
А затем долгая и очень непростая жизнь в которой наш герой-танкист смог достичь новых невероятных высот. Еще в госпитале он решил стать врачом. В 1951 году закончил с отличием мединститут. Стал оперирующим врачом-ортопедом. В 1959 первым в мире он проведет реплантацию верхней конечности (пришил оторванную руку трактористу).
Будет у него и кандидатская, и докторская, длинный путь к признанию. Уж очень неудобным был этот маленький бесстрашный хромой еврей, никогда не стесняющийся говорить правду, всегда готовый дать в морду зарвавшемуся хаму, невзирая на чины и должности.
В 1977 Иона Лазаревич уедет в Израиль. И там он будет востребован как врач, получит почет и уважение, но никогда не отречется от своей Родины.
В 2012 году в ему как и остальным ветераном в российском посольстве военный атташе под звуки торжественной музыки вручил очередные юбилейные награды. После окончания церемонии наш ершистый герой прочитал вот эти свои стихи.
Привычно патокой пролиты речи.
Во рту оскомина от слов елейных.
По-царски нам на сгорбленные плечи
Добавлен груз медалей юбилейных.
Торжественно, так приторно-слащаво,
Аж по щекам из глаз струится влага.
И думаешь, зачем им наша слава?
На кой… им наша бывшая отвага?
Безмолвно время мудро и устало
С трудом рубцует раны, но не беды.
На пиджаке в коллекции металла
Ещё одна медаль ко Дню Победы.
А было время, радовался грузу
И боль потерь превозмогая горько,
Кричал «Служу Советскому Союзу!»,
Когда винтили орден к гимнастёрке.
Сейчас всё гладко, как поверхность хляби.
Равны в пределах нынешней морали
И те, кто бл..довали в дальнем штабе,
И те, кто в танках заживо сгорали.
9 сентября 2014 года в мемориальном центре бронетанковых войск израильской армии в Латруне состоялась премьера фильма российских режиссёров Михаила Дегтяря и Юлии Меламед «Деген», посвященного Ионе Дегену.
Умер Иона Лазаревич Деген 28 апреля 2017 года в Израиле не дожив пары месяцев до 92 лет.
"В конце прошлой недели ушел из жизни Ион Деген, писатель, поэт, ученый и врач. Деген скончался между Днями памяти и праздничными днями – Днем Независимости и Днем Победы, каждая из этих дат повлияла на его жизнь. В 16 лет Деген вступил в ряды Красной Армии, чтоб воевать с нацистами. В юном возрасте он стал командиром танкового взвода и легендой среди танкистов по всему миру. За свои подвиги он дважды был представлен к званию Героя Советского Союза, но из-за еврейской национальности не был удостоен высших наград. На войне Ион Деген видел столько ужасов, страданий и боли, что свою жизнь решил посвятить спасению жизни других. В 1977 году он репатриировался в Израиль и продолжил заниматься медициной и литературой. Да будет благословенна его память." (Биньямин Нетаниягу, Премьер-министр Израиля).
Время героев или время подлецов – мы сами всегда выбираем как жить.
Есть люди, которые творят историю. И это вовсе не политики, а вот такие вот люди как Иона Лазаревич Деген.
Деген Ион - известный отечественный и израильский писатель и поэт. Одно из его самых известных произведений - стихотворение "Мой товарищ, в смертельной агонии". Принимал активное участие во Второй мировой войне, служил в танковых войсках. Также занимался наукой и медициной. Специализировался в области травматологии и ортопедии. В 1973 году получил звание доктора медицинских наук.
Биография поэта
Деген Ион родился на территории Украинской ССР. Он появился на свет в 1925 году в городе Могилев-Подольский. Сейчас он находится на территории Винницкой области.
Его отец был фельдшером. Мама тоже имела отношение к медицине, работала медицинской сестрой при больнице. Как мы уже знаем, в будущем Деген Ион решил пойти по стопам родителей.
Работать мальчик начал уже в 12-летнем возрасте. Его первая профессия - помощник кузнеца. В то же время появился неприкрытый интерес к ботанике, зоологии и литературе.
Девятый класс герой нашей статьи окончил ровно за неделю до нападения фашистов на СССР. Он отправился работать в летний лагерь пионервожатым. Лагерь располагался неподалеку от моста через реку Днестр. Как признается сам Деген Ион, в то время он рос искренним фанатиком, который всем сердцем был предан коммунистическому строю.
Начало войны
В летнем пионерском лагере Ион Лазаревич Деген узнал о нападении немецко-фашистских войск на Советский Союз. Уже в июле он ушел на фронт добровольцем.
Его определили в истребительный батальон, который целиком состоял из ровесников Иона - старшеклассников советских школ. Деген стал красноармейцем. Принимал участие в боях против немцев в составе 130-й стрелковой дивизии. Попал в окружение, был ранен, но все же вышел к своим войскам. После ранения был отправлен для восстановления в госпиталь в Полтаве. Здесь ему всерьез грозила ампутация ноги, но Иону удалось этого избежать практически чудом.
Служба в разведке
Вернулся в строй к лету 1942 года. Его распределили в отделение разведки при дивизионе бронепоездов. Он отправился служить на территорию Грузии. Поездов в дивизионе оказалось немного - "Железнодорожник Кузбасса" и "Сибиряк", а также поезд, в котором передвигался штаб.
Перед дивизионом командованием была поставлена задача перекрыть направления на города Беслан и Моздок. Деген проявил себя на заданиях, выполняя эту миссию. Был назначен командиром отделения разведки. Выполняя задание в тылу врага, был ранен во второй раз. Это случилось в октябре 1942 года.
Выписавшись из госпиталя, отправился служить в танковый полк, расположенный при городке Шулавери. Позже был переведен командованием в харьковское танковое училище, которое к тому моменту передислоцировали в город Чирчик на территории Узбекской ССР. Окончил училище к лету 1944 года, получив диплом с отличием. А также звание младшего лейтенанта советской армии.
Танкист-ас
После училища получил назначение в бригаду танкистов, которой руководил полковник Ефим Духовной. В 1944 году отличился во время Белорусской наступательной операции.
Отметился храбростью на поле боя, был назначен командиром танкового взвода, а затем и командиром роты. Сам Ион Деген, биография которого была тесно связана с Великой Отечественной войной, вспоминал, что в то время он и его товарищи чувствовали себя настоящими смертниками. Их тогда не интересовало, вернутся ли они живыми с выполнения задания.
В наши дни Деген считается одним из признанных советских танковых асов. Участвуя в боях в составе второй отдельной гвардейской танковой бригады, экипаж под руководством Дегена разгромил двенадцать танков противника. В том числе целых восемь "Пантер" и один "Тигр". Также были выведены из строя четыре фашистских самоходных орудия. А количество уничтоженных пулеметов, орудий, минометов, а также уничтоженных врагов, солдат и офицеров Третьего рейха не поддается учету.
Сражаясь на фронтах Великой Отечественной, был неоднократно ранен. Получил четыре ранения в танковых войсках, перенес тяжелые ожоги. Врачи за годы войны насчитали около 20 пуль и осколков, которые достали из героя нашей статьи. В январе 1945 года после очередного тяжелого ранения Дегену была присуждена инвалидность.
Дегена называют героем Великой Отечественной войны, который так и не был удостоен звания Героя Советского Союза. Хотя к нему его представляли дважды. Последний раз это случилось после кровопролитного сражения в январе 1945-го, когда Деген служил в звании командира танковой роты.
К званию Героя Советского Союза его тогда представил командующий Третьим Белорусским фронтом генерал Иван Черняховский. Однако командование оба раза ограничивалось орденами.
У него есть два ордена Отечественной войны второй степени и один первой, орден Красного Знамени, а также медаль "За отвагу".
Причина, по которой Дегену не присуждалось звание Героя Советского Союза, официально никогда не озвучивалась. Но, по общему мнению, дело было только в том, что он был евреем.
Судьба после войны
На фронтах Великой Отечественной войны Деген решил, какую профессию выберет на всю оставшуюся жизнь. Его поразили профессионализм и геройство врачей, которые спасали жизни солдат на поле боя. Именно поэтому Деген тоже решил стать доктором. Как он сам признается, в будущем об этом решении никогда ему не стоило жалеть.
В 1951 году 26-летний Ион оканчивает медицинский институт в Черновцах. Получает диплом с отличием. Свою медицинскую карьеру начинает в ортопедическом институте в Киеве. Работает на должности травматолога-ортопеда. С 1954 до 1977 годов трудится по этой же специализации в разных больницах столицы Украинской ССР.
В 1959 году осуществил уникальную операцию. Такого до него в медицине никто не делал. Дегену удалось провести реплантацию предплечья, то есть хирургическим способом приживить отделенную от организма конечность.
Научная работа
Параллельно Деген начал активно заниматься научной работой. В 1965 году ему удалось защитить кандидатскую диссертацию. Защита проходила в Центральном институте травматологии и ортопедии в Москве. Темой исследования героя нашей статьи стали несвободные костные трансплантаты в круглом стебле.
Спустя еще семь лет Деген защищает докторскую диссертацию и становится доктором медицинских наук. На этот раз на хирургическом совете второго медицинского института в советской столице он выступает с работой, посвященной эффективному лечебному действию магнитных полей при заболеваниях опорно-двигательной системы человека. И здесь Деген стал первопроходцем. Эта была первая докторская диссертация, посвященная магнитотерапии.
Помимо признанных медицинских методов, Деген не чурался использовать и редкие, которые многие называли сомнительными. Например, он всерьез увлекался гипнозом, активно используя его в своей врачебной практике.
Научное наследие Иона Дегена исчисляется практически сотней статей по медицинской тематике. В 1977 году он репатриировался в Израиль, где продолжил карьеру врача травматолога-ортопеда. В медицинском кабинете он помогал людям на протяжении еще двух десятков лет.
Художественное творчество
Поэт Ион Деген начал писать стихи еще в годы Великой Отечественной войны. В мирное время входил в состав редакционной коллегии журнала "Голос инвалида войны", регулярно консультировал в клубе инвалидов армии обороны Израиля. При этом на протяжении всей жизни считался чрезвычайно образованным человеком. Был большим знатоком Торы и позиций современных философов.
Его увлечение литературой было сродни увлечению медициной. Ион Деген, стихи которого часто публиковались, выпустил несколько книг - "Стихи из планшета", "Война никогда не кончается", "Наследники Асклепия", а также очерки, рассказы и повести. Их печатали в литературных журналах России, Украины, Израиля, США, Австралии и многих других стран.
Иона Дегена, стихи о войне которого для многих остаются классикой, считали одним из самых ярких еврейских поэтов на Великой Отечественной войне.
Смерть Дегена
Деген скончался в апреле 2017 года. Ему был 91 год. Поэт и врач похоронен в Израиле. Прощальную речь над его телом произнесли многие важные и известные люди. В их числе премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу. Он отметил подвиги Дегена в годы войны с фашистами, а также страдания, ужасы и боль, которые тому пришлось перенести.
Деген похоронен на кладбище в Тель-Авиве.
Семья Дегена
Деген никогда не был женат. Среди его родственников есть несколько хорошо знакомых имен. Его брат проработал всю жизнь инженером-связистом, окончив Тулузский университет. Племянник Михаил Деген стал доктором физико-математических наук, проводил исследования в области электронной теории кристаллов.
Его троюродная сестра жила в США. Фрэнсис Деген Хоровиц известна как автор книг по раннему развитию детей и педагогической психологии.
"Мой товарищ"
Деген Ион Лазаревич, стихи которого многим хорошо знакомы, автор текста, который долгие годы приписывали неизвестному фронтовику. Он был написал в декабре 1944 года во время Великой Отечественной. Только позже стало известно, что его написал Ион Деген.
"Мой товарищ" - небольшой текст, который рассказывает о страшных ужасах войны, смертельной агонии, которую переносят солдаты, а также рациональном цинизме, без которого на войне не выжить. Лирический герой стихотворения прощается с погибшим товарищем, напоследок снимает с него валенки. Объясняя, что тем, кто остался в живых, еще предстоит наступать.
Стихи были очень популярны. Советский поэт Евгений Евтушенко назвал их ошеломляющими по жестокой силе правды.
Еще одно знаменитое произведение Иона Дегена - "Война никогда не кончается". Это сборник стихов, рассказов и очерков, посвященных Великой Отечественной войне.
Это документальная проза, которая честно и без прикрас рассказывает о тех ужасах, с которым приходилось сталкиваться в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Рассказы "Хрупкий хрусталь", "Первая медаль "За отвагу", "Еще одна встреча", "На том берегу" и сегодня остаются актуальными и востребованными у читателей.
Как утверждает сам автор, война никогда не кончается только для тех, кто ушел на фронт молодым. К ним Деген относит и себя. Ведь когда фашисты напали на Советский Союз, ему было всего 16 лет. Впервые книга была издана в Израиле в 1995 году.
Его последняя изданная книга - сборник стихов "Я весь набальзамирован войной".
Ранние годы
Является одним из советских танковых асов : за время участия в боевых действиях в составе 2-й отдельной гвардейской танковой бригады экипажем Иона Дегена уничтожено 12 немецких танков (в том числе 1 «Тигр» , 8 «Пантер ») и 4 самоходных орудия (в том числе 1 «Фердинанд »), много орудий , пулемётов , миномётов и живой силы противника.
Перенёс ожоги и четыре ранения, в которых ему достались двадцать два осколка и пуль . В результате последнего тяжёлого ранения 21 января 1945 года получил инвалидность .
После войны
Видя благородный подвиг врачей, спасающих жизни раненых солдат, я решил тоже стать доктором. И о выборе своей профессии в будущем никогда не сожалел.
Член редколлегии популярного журнала «Голос инвалида войны», постоянный консультант в «Бейт алохем» - Клубе инвалидов Армии обороны Израиля , знаток Торы , Танаха и современной философии . Единственный советский танкист, зачисленный в Общество израильских танкистов, отмеченных за героизм.
Кроме медицины на досуге увлекался литературой. Автор книг «Из дома рабства», «Стихи из планшета», «Иммануил Великовский», «Портреты учителей», «Война никогда не кончается», «Голограммы», «Невыдуманные рассказы о невероятном», «Четыре года», «Стихи», «Наследники Асклепия», рассказов и очерков в журналах Израиля , России , Украины , Австралии , США и других стран .
Стихотворение «Мой товарищ»
Написано в декабре 1944 года. Долгое время переписывалось и передавалось устно с многочисленными искажениями (или в разных вариантах ) как народное, то есть как стихотворение неизвестного автора-фронтовика. По сути приобрело народный характер. Об авторстве Дегена стало известно только в конце 1980-х годов.
Мой товарищ, в смертельной агонии
Не зови понапрасну друзей.
Дай-ка лучше согрею ладони я
Над дымящейся кровью твоей.
Ты не плачь, не стони, ты не маленький,
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай на память сниму с тебя валенки.
Нам ещё наступать предстоит.Что сделал стих Иосифа Дегена?
Разрезал он острее автогена
все то, что называется войной,
треклятой, грязной, кровной и родной.Публикации
Интервью
- (2007).
- (2010).
- (2013).
- (документальный фильм, 2015).
Награды
СоветскиеИностранные
- Орден Красного Знамени (22 февраля 1945)
- Два ордена Отечественной войны 2-й степени (2 сентября 1943, 17 декабря 1944)
- Медаль «За отвагу» (17 августа 1944)
- Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Источники
Отрывок, характеризующий Деген, Ион Лазаревич
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d"empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c"est un homme d"esprit votre pere, – сказала она, – c"est a cause de cela peut etre qu"il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c"est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили. И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.